— Что там? — кивнул головой великий князь в сторону двери.
Ничего не отвечая, Наталья повела его за собой, усадила на край смятой постели, села рядом, крепко обняла за плечи и тихо, почти в самое ухо, прошептала:
— Государыня совсем плоха. Слышала, граф Сапега говорил, что конец уже скоро.
— Она умрёт? — со страхом спросил Пётр.
— Да, — коротко ответила Наталья.
— А как же мы?
Он сильнее прижался к сестре, словно ища у неё защиты.
— Что будет, что будет, Натальюшка? — испуганно повторил он.
— Не знаю, — тихо произнесла сестра, ещё крепче прижимая к себе брата. Близко наклонясь к его лицу, она зашептала:— Слушай, Петруша. Никуда, слышишь, никуда без меня не ходи, — несколько раз повторила она.
— Почему?
— Так уж надо, — таинственно добавила она, — мало ли что может случиться.
— А что может случиться? — не понимая ни её шёпота, ни её таинственности, переспросил Пётр.
— Всё, — решительно и громче ответила сестра. — Ни с кем никуда не езди, слышишь?
Ничего больше не спрашивая, Пётр кивнул в знак согласия.
— Знаешь историю? — неожиданно осведомилась сестра. — Небось учил уже, или тебе не рассказывали?
— Что рассказывали? — ничего не понимал Пётр.
— А то, как маленького царевича Дмитрия, сына царя Ивана, убили, когда отец его умер.
— Убили? — со страхом выдохнул Пётр. — Почему убили?
— А потому убили, — раздельно и наставительно продолжала Наталья, — что он был царский сын и должен был стать царём.
— А кто ж убил его?
— Да мало ли кто! Вон сколько у государыни деток, и все небось хотят её место занять, — совсем как взрослая, рассудительно ответила Наталья.
— А я ведь тоже царский сын? — спросил он с опаской.
— Вот то-то и оно. Ты и есть настоящий наследник — покойного государя Петра законный внук, — сбивчиво докончила она.
— Так что ж, меня тоже могут убить, как Дмитрия? — с испугом спросил великий князь сестру.
— Не бойся, не бойся, братец мой дорогой, — горячо прошептала Наталья, крепко прижимая к себе брата. — Не бойся! Я тебя одного теперь не оставлю!
В этот же день, 6 мая 1727 года, императрица Екатерина скончалась.
Споров о том, кому передать трон, не было. Стараниями светлейшего князя Александра Даниловича единственным наследником российского престола, по завещанию покойной государыни, признавался Пётр Алексеевич — сын царевича Алексея и внук великого Петра.
С этой вестью в покои великого князя поспешил Меншиков в сопровождении целой свиты придворных. Отворив дверь в комнату, все с удивлением увидели брата и сестру, сидевших на кровати и крепко обнявшихся. При виде вошедших они ещё крепче обнялись, прижимаясь друг к другу.
— С двумя вестями пожаловали к вам, ваше высочество, — низко склонившись перед изумлёнными детьми, проговорил Меншиков. — Одна весть печальная. — Голос его дрогнул, он замолчал, но затем продолжил с почтительной улыбкой: — А вторая очень хорошая.
Пётр и Наталья переглянулись.
— Вторая, — торжественно произнёс Меншиков, — это завещание покойной государыни, по которому вы, великий князь Пётр Алексеевич, объявляетесь российским государем.
Он умолк. Несколько минут в комнате было совершенно тихо, только из растворенного окна доносился разноголосый птичий гомон.
— Я государем? — не то удивлённо, не то радостно повторил великий князь, глядя то на Меншикова, то на сестру, не менее его поражённую известием.
— Вы теперь наш государь, — с низким поклоном повторил Меншиков.
Великий князь вскочил с ногами на кровать и запрыгал на ней, радуясь и крича:
— Государь, государь, я теперь государь!
Вошедшие со слезами умиления смотрели на этого хотя и рослого, но в сущности ещё настоящего ребёнка.
Первый человек, которого увидел молодой государь на следующее утро, был Иван Долгорукий.
— Ванюша! — кинулся к нему Пётр Алексеевич. — Ты здесь? Давно ли?
— Только сейчас прибыл, — улыбнулся князь Иван, склоняясь в низком поклоне. — Позвольте поздравить, ваше величество, со счастливым исходом дела.
— Ванюша, что ты, что ты, — радостно заговорил молодой государь, — посмей только называть меня «ваше величество», — погрозил он пальцем, — я тебя тут же отлучу от двора.
