Но вглядись, и ты увидишь,
Как весёлый барабанщик
С барабаном вдоль по улице идёт.
Девушка подпрыгнула на месте, обернулась, и мы буквально оказались в ситуации «глаза в глаза».
– Барабаним? – задушевно спросил я у нее.
– Я? – бедняжка явно перепугалась. – Я ж ничего, я ж только чтобы вам проблем не было. Илья Павлович!
– Успокойся, Лидочка, – Азов сделал страшные глаза, глянув на меня, и погладил девушку по плечу. – Харитон Юрьевич у нас шутник. Или ты этого рева испугалась, что у него песней зовется? Так мне тоже не по себе стало, этакую страсть слушать.
– Лидочка, я очень ценю вашу заботу обо мне, – я прижал руки к сердцу. – Низкий вам поклон.
Девушка изобразила что-то вроде книксена, пискнула нечто непонятное и опрометью побежала на пост.
– Ты чего мне информаторов распугиваешь? – нахмурился Азов. – А если бы она тут от страха померла?
– Не сгущайте краски, – попросил его я. – Не так уж и скверно я пою. Да и не распугаешь всех ваших информаторов. Как напугать целое здание?
– Скверно ты поешь, – Азов усмехнулся. – Ты поешь преотвратно. Причем – не только песни. Вот скажи мне – почему эта птичка-невеличка мне поведала про твой конфликт со Свентокской, причем случилось это уже минут как пятнадцать-двадцать, а ты позвонил только сейчас? Чего ждали, о чем думали?
– Фига себе у нее фамилия, – поразился я. – Не выговоришь. Свентокская.
– Фамилия как фамилия, – уже не притворно нахмурился Азов. – Итак – причина?
– Я у Валяева был, – а чего не сказать ему правду? Тем более, что так оно и было. – От него – сразу к вам.
– Значит, сначала все следует рассказать Валяеву, который отвечает за игровой процесс и, с недавнего времени, не имеет совершенно никакого отношения к вопросам безопасности, а только потом мне, – уточнил Азов. – Оригинально.
– Ничего я ему не рассказывал, – примирительно сообщил я безопаснику. – Я к нему по игровому моменту ходил. Они там раздолбаи, а мне в игре выкручиваться приходится.
О как. Значит, репрессии все-таки последовали. Дали Валяеву по шапке, и, надо думать – неслабо дали.
– А ты мне часом не врешь? – вроде бы и шутливо Азов это у меня спросил, вот только чего меня так мороз по спине продрал?
– Смысл? – пожал плечами я. – Мне все эти ваши шпионские игры даром не нужны, они мне… – я покрутил пальцами, как бы показывая, какой мощности я употребил бы слово для описания данной ситуации, если бы не был так хорошо воспитан. – Что до этой… Хе! Свентокской. Нет, ну бывают же фамилии, а? Так вот – что до нее, так там все просто. Сдается мне, что вздорность характера помножилась на личную стервозность, недосып и недо… Отсутствие мужчин, короче. А тут еще я со своими шутками, вот и сорвало башню у тетки.
– Прости за банальность, но я сам решу – у кого чего сорвало, – невежливо сообщил мне Азов. – Так ты чего хотел узнать у меня?
И я снова начал объяснять, что завтра первый рабочий день, что мне очень надо быть в редакции, и что через три дня должен выйти в свет первый в этом году номер еженедельника.
– Надо – так езжай, – удивил меня Азов. – Двух бойцов я тебе дам. Что, опешил?
– Есть маленько, – не стал с ним спорить я. – Не ожидал.
– А я люблю вот такие парадоксы, – Азов потрепал меня по плечу. – Но чтобы часы-маячок все время были на тебе!
Я поднял кисть правой руки и потряс ей в воздухе, демонстрируя вышеназванный предмет.
– Молодец, – Азов сказал это как-то рассеянно, он вглядывался во что-то или в кого-то за моей спиной, видимо, у входа в здание что-то происходило. – А почему сегодня? Завтра же должны были прибыть?
– Кто? – спросил я и попытался развернуться.
Не успел. Азов схватил меня за плечо, подтащил к лифту, забросил в кабину и скомандовал:
– Дуй наверх. Нечего тебе тут сегодня делать, понятно?
– Да не вопрос, – я подпрыгнул, и меж закрывающихся дверей лифта увидел несколько человек, которые стояли в холле и слушали Старика, привычно поигрывавшего своей черной тростью.
