Маринка погибла через полгода, совершенно глупо, в автокатастрофе на трассе «Дон». Но эти последние полгода она снова была совершенно счастлива от того, что она опять живет так, как хочет. И, что-то мне подсказывает, если бы ей предложили выбор – полгода, но такой жизни, или еще лет сорок в холе и неге, то она бы выбрала более короткий отрезок пути.
Так вот, к чему я – и у меня начинается вот такая деградация. Все слишком просто и всего слишком много. И мысли, как тараканы на кухне – разбегаются, когда включают свет.
Я, переместившись на кухню, достал из коробки пистолет, подаренный мне Шелестовой, и пощелкал курком. Ладонь ощутила рельеф гравировки на щечках рукояти, и я вспомнил о том, что так и не выяснил – что именно на них изображено? Что за кабалистика?
Подумав немного, я плюнул на все и набрал номер Златновой. Какого черта? Если откладывать это дело на потом, я так ничего и не узнаю. Ну а если она будет засыпать в процессе разговора, буду начинать петь в трубку – это кого хочешь простимулирует, доказано сегодня.
– Анхен, meine kleine, – привычно поприветствовал я свою приятельницу, когда та, после пятого гудка, сняла трубку. – Поздорову ли? Весела ты нынче или грустна?
– Чу, – услышал я в ответ. – Никифоров? Вот не ждала не гадала.
– От кого я это слышу? – хмыкнул я. – Человек с даром предвидения и знаток тайных ритуалов говорит, что не видит ближайшего будущего?
– Отстань, – Анна всегда славилась прямотой суждений и отсутствием тяги к реверансам. – Делать мне нечего, только гадать на твою потертую личность. Велика честь.
– Как дела? – решил я соблюсти этикет. Я же все-таки джентльмен. – Все в порядке?
– Дела – не надо лучше, – сообщила мне она. – Это у вас холод собачий и слякоть, а у нас тут благодать.
– «У нас» – это где? – не понял я.
– Никифоров, я уже полгода как в Словению отбыла на ПМЖ, – ошарашила меня Анька. – Все, кроме тебя, в курсе. А знаешь, почему так вышло?
– Почему? – совсем уже растерянно спросил я, размышляя, что именно она имела в виду. Почему она свалила в Словению или почему все, кроме меня, в курсе?
– Ты – эгоист, – обличительно сообщила мне Анна. – И появляешься только тогда, когда тебе этого надо. Тьфу на тебя!
Я даже не знал, что сказать, в первую очередь не понимая, за что она на меня так обрушилась. Ну да, позванивал я ей редко и в основном по делу, но при этом нас ничего и не связывало, в личном плане. Была некая завязка для отношений, давным-давно, даже пара свиданий, но дальше дело так и не продвинулось.
– Эммм… – протянул я, размышляя о том, в какую сторону повернуть разговор, но тут в трубке раздался звонкий хохот.
– Что, напрягся? – сквозь него проговорила Анна. – Поделом тебе!
– Да ну тебя совсем! – возмутился я. – Нет у тебя совести!
– У тебя тоже, – парировала Златнова. – Ладно, выкладывай, чего надо. Без дела ты и в самом деле не звонишь.
– А ты чего в Словению-то свалила? – спросил я у нее. – Замуж, или так, для разнообразия? Или это ты тоже шутку пошутила?
– Хорошо тут, – услышал я в ответ. – Климат лучше, да и вообще… Но не замуж, ну вас всех.
– Позиция, – признал я. – Анхен, душа моя, слушай, я тебе сейчас файлик вышлю ММSкой, глянь его и скажи мне – знаешь ты, что это такое, или нет?
Собственно, мое «какого черта» относилось в первую очередь к файлу. Уверен, что он почти одновременно окажется и на столе Азова, что может закончиться непредсказуемо. Но бояться надоело.
– Высылай, – согласилась Анна. – Ой, слушай, ко мне пришли. Давай созвонимся чуть позже?
– Нет! – рявкнул я в трубку. – Сейчас глянь, дело двух минут!
Я как-то раз ее так два дня ловил. Натура увлекающаяся, полчаса могут стать знаком бесконечности.
– Ладно-ладно, не ори, – покладисто согласилась Анна. – Просто ко мне клиенты пожаловали. Я, знаешь ли, пользуюсь здесь популярностью, как специалист по эзотерике, разумеется.
– Потому к тебе и обратился. Все знают, что ты лучшая, – подольстил ей я, одновременно отправляя снимок рукояти пистолета, который я сделал перед звонком. – Все, лови.
– Жди, – коротко сказала Анна. – Сейчас посмотрю.
В трубке зашуршало – видно, Слоник смотрела фотографию. Было слышно, как она сказала что-то вроде: «А!», еще чью-то речь на певучем языке, надо думать, ее посетителей.
