Война наших войск с французами окончилась; армия спешила домой, в Россию.
Император Александр, возвещая народу о прекращении войны и о Тильзитском мире, издал манифест, в котором высказывал своё благоволение и благодарность народу и войску. В высочайшем манифесте, между прочим, говорилось:
«Везде, куда глас чести призывал войска, все опасности битв перед ними исчезали. Знаменитые их деяния в летописях народной славы пребудут незабвенны, и благородное отечество, в пример потомству, всегда вспоминать их будет. Дворянство, шествуя по следам своих предков, знаменовало себя не только жертвами имущества, но и совершенною готовностью положить жизнь за славу отечества. Купечество и все другие состояния, не щадя ни трудов, ни стяжаний, несли с радостным чувством бремя войны и готовы были всем жертвовать безопасности государства».
Добрый государь император обратил всё своё внимание на раненых и оставшихся после убитых на войне вдов и сирот; он повелел выдать вдовам убитых в сражениях или умерших от ран генералов и обер-офицеров полное жалованье их мужей вместо пенсиона; после смерти вдов пенсион выдавали их детям до совершеннолетия. Раненых штаб — и обер-офицеров увольняли в отставку с полным окладом содержания; нижних чинов раненых помещали в инвалидные дома, учреждаемые в Петербурге, Москве, Киеве и в других больших городах, а тем, которые не желали жить в инвалидных домах, выдавали полное жалованье и прогоны до места жительства. Кроме чинов и орденов, наиболее храбрым выдавали и денежные награды. Никто не был забыт императором Александром: все участники войны получили щедрые награды, начиная от генерала до рядового.
Государь, недовольный Беннигсеном, не стал его более удерживать в армии и принял его отставку. На место Беннигсена назначен был, по воле государя, генерал Буксгевден, находившийся в то время в Риге. Его вызвали в Тильзит. По обоюдному условию императора Александра и Наполеона, русские пленные получали одежду и вооружение от французского правительства и немедленно отпускались в Россию. Положение русских, взятых в плен французами в войнах 1805, 1806 и 1807 годов, было тяжёлое. Наполеон принуждал их угрозами и лишениями всякого рода, «доводившими наших до нищеты, вступать во французскую службу. Несчастных, согласившихся изменить святости присяги и стать под знамёна Наполеона, определяли в полки Латур д'Овернь[76] и принца Изенбургского,[77] из коих первый был отправлен в Неаполь, второй в Испанию, где почти весь погиб».[78]
Ратники, или милиция была распущена, им оказано много разных льгот, а вдовам убитых на войне ратников выдавали вспоможение.
После трёхнедельного пребывания в Тильзите император Александр дружески простился с Наполеоном, дав ему слово посетить его в Париже, и 28 июня отправился в Петербург; проводив русского государя, Наполеон на другой день тоже покинул Тильзит: он спешил в Париж. Возвращался Наполеон с большим триумфом, «на всём пути торжественно встречаемый дворами и народами».[79]
За день до своего отъезда из Москвы в Каменки князь Сергей Гарин был удивлён и обрадован неожиданностью. К нему в кабинет, как снег на голову, ввалился его закадычный друг и сослуживец Пётр Петрович Зарницкий.
— Друг, брат, тебя ли я вижу? — не веря своим глазам, говорил взволнованным голосом князь, крепко обнимая своего приятеля.
— Что, брат, не ждал! Я хотел удивить тебя своим неожиданным приходом и, кажется, достиг цели… ты удивлён! — весело говорил полковник. — Твой денщик пошёл было тебя предупредить, но я остановил его.
— Вот не ожидал видеть тебя здесь, в Москве. Как ты отыскал меня?
— Язык до Киева доведёт!
— Ну, обрадовал ты меня, Пётр Петрович, вот обрадовал…
— Я ведь к тебе, князь, запросто, надолго приехал и Щетину привёз.
— Очень рад, скоро тебя я не отпустил бы.
— Ну, а как ты, видел невесту? А может, с собою привёз? — спросил Зарницкий у князя.
— Её нет больше в живых!.. — упавшим голосом ответил Сергей.
— Как! Умерла! Царство ей небесное! Хорошая была девица, примерная. Жалко… очень жалко! — Весёлость Петра Петровича быстро пропала; он задумчиво опустил голову.
