Анита кивнула на дверь кабинета.
— Прошу вас, сеньоры, — хмуро пригласил дворецкий и тотчас удалился.
Полицейский капитан подозрительно оглядел вестибюль, женщину, но поклонился вежливо, даже заискивающе.
— Добрый день, капитан, — сдержанно, как и подобало знатной даме, приветствовала его Анита. — Мужа нет дома.
— Позвольте нам войти, сеньора, — еще раз поклонился капитан.
Был он немолод, медлителен, вежлив и имел достаточно житейского опыта, чтобы не врываться в богатую виллу, как в хижину пеона. За спиной офицера, не решаясь ступить на ковровую дорожку, несмело жались полицейские. Их смущали комфорт и роскошь вестибюля, красивая синеглазая дама, супруга богача, госпожа.
В дверях показалась бурая собачья морда. Пес понюхал воздух и глухо заворчал.
— Фу, собака! Капитан, я не терплю животных в своем доме, — хозяйка виллы передернула плечом.
— Прошу прощения, сеньора, — капитан отдал приказ, и полицейский оттащил за дверь упирающегося пса.
— Так что вам угодно, капитан?
— Мне очень неприятно, сеньора, беспокоить вас, но… позвольте осмотреть виллу. Важный государственный преступник, точнее, два преступника… Следы привели сюда, и мы обязаны… Увы, дела службы, сеньора, — офицер, извиняясь, развел руками.
— Вам известно, капитан, что вилла принадлежит сеньору Розелли? — Анита надменно вздернула подбородок.
— О да, сеньора! — капитан приложил два пальца к козырьку фуражки.
— Вам известно, что я жена сеньора Розелли?
— Да, но…
— Так вот, могу заверить вас, что на вилле нет никого из посторонних, — спокойно и даже чуть небрежно проговорила Анита, глядя прямо в глаза офицеру. — Здесь только я и мой дворецкий, которого вы только что видели. Или, может быть, вы не верите мне, капитан?
— О, что вы, как можно, сеньора! Но мы слышали выстрел где-то поблизости…
— Ах вот что! Успокойтесь, это стреляла я. Мне показалось, что там, в кустах у обрыва, прячутся два каких-то оборванца. Такое беспокойное время, полиция бездействует, а я одна, если не считать старика дворецкого. Или я ошиблась, и то были ваши люди, капитан?
— Значит, стреляли вы, сеньора? — капитан с сомнением посмотрел на руки женщины.
— Да. Вот мой револьвер. Я думаю, сеньоры, вам скорее следовало бы осмотреть прибрежные заросли, чем врываться на виллу к одинокой женщине.
Офицер молчал.
— Она лжет! — прошептал Багров. — Не может быть, чтобы спад импульсов продолжался так долго… Она лжет, несмотря на импульсы! Джо, что это значит?
— Черт возьми, Гарри! Неужели «Вериты» больше нет? Ее не существует! Анита тут ни при чем, просто «импульсы правды» кончились…
— Простите, сеньора, — насторожился офицер. — Я слышал голоса там, за дверью. Позвольте мне… Вы сказали, что одни здесь?
Брови женщины гневно сдвинулись, голос дрожал от напряжения.
— Я сказала также, что кроме меня здесь дворецкий. У старика привычка вечно бормотать молитвы, но я не вижу в том ничего дурного… — она повернулась к кабинету. — Лейнстер!
— Вставайте, — Багров подтолкнул гангстера. — И помните: в вашем револьвере есть для вас пуля… — он подставил под ноги Лейнстера его башмаки.
Дверь кабинета растворилась, и в вестибюль, шаркая ногами, выдвинулся угрюмый встрепанный старик.
— Сеньора изволила звать?
— Что вы имеете против больного старика, капитан? — Анита иронически усмехнулась. Офицер только почтительно откозырял.
— Можете идти, Лейнстер.
Дворецкий судорожно поклонился и, пятясь, исчез за дверью кабинета.
— Вы все еще в чем-то сомневаетесь, капитан? Признаюсь, мне все это начинает надоедать. Когда вернется муж, я попрошу его обратиться к вашему начальству…
— О, тысяча извинений, сеньора! Право же, мне очень неприятно было беспокоить вас. Прошу передать мои извинения сеньору Розелли, — он сердито зашипел на полицейских, и все заторопились уйти.
Она замкнула за ними дверь и пошла к кабинету.
— Вот видишь, милый… — улыбнулась измученно навстречу Багрову. И вдруг пошатнулась, опустилась на ковер и разрыдалась.
— Анита!
— Не трогайте ее, сэр, ей трудно… — в первый раз за все время проявил беспокойство Лейнстер.
— Анита! — Багров отстранил старика, присел рядом с Анитой и гладил ее волосы.
