— Киннкэйд — приезжий, чужак, — заметил Винс. — Что-то в нем мне не нравится, хотя пока еще я не могу понять, что именно, но… — Улыбаясь, Винс Совсем по-ребячьи потянул к себе локон ее волос. — Впрочем, тебе решать, ты же всем заправляешь и, должен признать, ведешь чертовски важную работу.
— Спасибо. — Иден, однако, не растаяла от его похвалы: слишком уж часто он прибегал к подобной уловке, чтобы это могло возыметь какое-то действие. — Винс, будь добр, иди и разожги огонь под решеткой. Сейчас, когда дождь кончился, мы приготовим ужин на воздухе.
— Твое желание — закон.
Он отдал ей насмешливый поклон и удалился через боковую дверь.
Во многом Винс был столь же безответственным, как и их отец. Единственное различие между ними заключалось в том, что Винс всегда возвращался. Правда, неизменно обанкротившись. Или на худой конец весь в долгах: обычно он был должен деньги какому-нибудь казино и просил выплатить его часть доходов от ранчо вперед, чтоб расплатиться.
Винс всегда возвращался по одной и той же причине: ему нужны были деньги. И ранчо он хотел продать по этой же причине. К тому же он всегда ненавидел ранчо, о чем Иден прекрасно знала.
Закончив приготовление лимонада, Иден услышала, как Винс крикнул ей, что угли уже готовы, и вышла во двор с миской замаринованного мяса, на котором сверху лежало несколько пакетиков с овощами. Через несколько минут мясо начало шипеть над раскаленными докрасна угольными брикетами, а овощи, уложенные на край решетки, — испускать пар из-под фольги.
Откинувшись в легком плетеном кресле, видавшем и лучшие дни, Иден мелкими глотками цедила из высокого бокала лимонад с виски.
В глубокой тени, отбрасываемой тополями, было тихо. Солнечный свет еще трепетал над горизонтом. Листва над головой то нежно шепталась от налетевшего ветерка, то затихала вместе с ним.
Такие минуты Иден любила больше всего — именно в это время она как никогда могла оценит» и прочувствовать необычную красоту этой земли. А часы между утром и вечером были заполнены монотонной и до боли в костях утомительной работой на ранчо в тяжелых условиях, меняющихся от обжигающей жары до обжигающего холода, всегда в удушающей пыли или в вязкой глине.
Покой этот нарушил Винс — выругавшись и хлопнув себя по шее, он воскликнул:
— Если нет сводящей с ума жары, то есть эти чертовы мухи.
— Вероятно, они оценили пряный запах.
— Хорошо пахнет, да? — сказал он с довольным видом.
Иден издала возглас одобрения и кивнула в сторону решетки:
— Может, перевернешь мясо?
Поднявшись с места, Винс взял щипцы с длинной ручкой, и через минуту послышалось шипение мясного сока, обрызгавшего поседевшие угли.
— Теперь уже скоро, — объявил он, снова усаживаясь.
Неожиданно на горизонте появился всадник. Иден повернулась в кресле, чтобы его рассмотреть. В седле легко и свободно сидел мужчина в круглых очках.
Всадник оказался ее главным ковбоем Бобом Уотерсом, пейютом чистых кровей; он проработал на ранчо уже полных семь месяцев. Заметив Иден под деревом, Боб направил свою лошадь неспешной рысью к ней.
Иден поднялась ему навстречу, и он, поравнявшись с ней, остановился.
— Ветряная мельница во Флэт-Роке остановилась, — доложил он невозмутимо. — В водоеме воды не больше чем на шесть дюймов.
Его черные как вороново крыло волосы посерели от пыли, а пот, смешавшись с грязью, застыл на лице коркой.
Некогда Флэт-Рок был лагерем рудокопов. За много лет до рождения Иден Джед Росситер приноровился поить в здешнем колодце свой скот. Вода плюс отличный корм сделали Флэт-Рок идеальным местом для выпаса. Именно там держали скот, который Иден собиралась отгрузить на продажу на следующей неделе.
— Остановилась? — Вопрос был задан таким тоном, что было понятно: она требует немедленного объяснения.
— Стержень сломался.
Иден бросила взгляд на Винса, развалившегося в легком садовом кресле.
— Ты ведь проверял его на этой неделе?
— Проверял, — подтвердил Винс. — Тогда все было в порядке.
Иден снова повернулась к ковбою:
— Скажи Дикому Джеку, чтобы он приготовил фургон, а Дик пусть очистит место для пастьбы. Мы пригоним скот из Флэт-Рока сюда, на выгул возле дома.
