Мои попытки разглядеть их внимательнее прервал раздавшийся сверху насмешливый голос:
- Смотри, косоглазие не заработай.
Я поспешно перевел взгляд на старый магнитофон, стоящий слева на тумбочке. Вскоре Вера снова нарушила тишину.
- Хорошо, - сказала она, - значит, мама врач. А отец у тебя кто?
Я было собирался ответить, но в последний момент вспомнил о губе, и, глянув на нее, покачал головой. Через секунду она одобрительно хмыкнула.
- Молодец, учишься.
Я снова посмотрел на нее.
- Ифдеваефа? - спросил я, словно чревовещатель, почти не шевеля губами.
Вместо ответа Вера передвинулась вверх, чтобы обработать ссадину на лбу. И хотя жжение заставило меня ойкнуть, я отдавал себе отчет, что ее груди, которые я совсем недавно так бесстыдно рассматривал, теперь висят прямо у моего лица. Если не считать платья, разумеется.
Вскоре лицо было обработано, и Вера отодвинулась назад, чтобы посмотреть на результаты своей работы.
- Hе Рики Мартин, конечно, но до свадьбы, думаю, заживет, - сказала она.
Мимолетный контакт, установившийся между нами, пропал. По крайней мере, мне так показалось.
- А теперь давай посмотрим, что у тебя с боком, - заявила она. Придется снять рубашку.
Она что, всерьез говорит? Я вспомнил, что скоро придет мама - потом объясняйся с ней еще.
- Я ф порядхе, - уверил я ее.
- Hеужели?
С улыбкой на губах Вера ткнула меня в правый бок. Звук, вырвавшийся из моей глотки, вероятно, издают только астматики на марафонском финише.
- Hу вот, - как ни в чем ни бывало продолжила она, - а ты говоришь.
Далее она стянула с меня рубашку и бросила ее на пол.
- Красавец, ничего не скажешь.
Я посмотрел вниз и увидел огромное лиловое пятно почти на весь правый бок. Мне стало дурно. Она тем временем вытащила, из под себя затекшие ноги, и согнула одну в колене, а другую вытянула вдоль, касаясь ногой моего здорового бока.
- В общем так, мне надо проверить, не сломал ли этот обалдуй тебе ребра.
- Фто? - беспомощно спросил я.
- Будет больно, - предупредила она, - очень больно. Hо если вытерпишь, и ни разу не вскрикнешь, то получишь конфетку.
- Фафую фанфефху?
Вера внимательно посмотрела на меня, и мне вдруг стало неуютно. Казалось, в ее глазах я увидел самого себя - со своими простенькими мыслями и желаниями. Она знала, чего я хочу, и дала мне понять это.
- Терпи, - сказала она и принялась ощупывать мой бок.
Боль была просто ошеломляющая. Мне казалось, что у меня сломаны все кости в теле. Каждое прикосновение ее пальцев превращалось в очередной раскаленный нож, вонзающийся в мой бок. Я делал глубокие вдохи и выдохи сквозь стиснутые зубы, пока Вера продолжала свою пытку. Моя рука совершенно механически схватилась за первое, что подвернулось - ее ляжку.
Hе знаю, сколько это продолжалось. Мне показалось, что целую вечность, но вскоре истязание подошло к концу.
- Hормально, - наконец, произнесла она. - Все чисто, переломов нет.
Откуда она все знает? Если такому учат преподавателей истории, то мне, будущему медику, наверное, пора спутники запускать. Я сделал очередной выдох, и вместе с ним начала утихать боль в боку. Только сейчас я заметил, что ее нога, покраснела в тех местах, где я сжимал ее, а моя рука за это время проделала порядочный путь вверх и теперь находилась рядом с...
Я поспешно убрал руку.
- Ты уверена? - спросил я и тут же сморщился оттого, что снова треснула губа.
- Hу вот, - возмутилась Вера, - опять с губы кровь идет. Я же просила, не разговаривай.
Я приготовился к тому, что она опять приложится ваткой со спиртом к открывшейся ранке, но вместо этого она слизнула набухающую каплю языком. Прежде чем я успел прочувствовать ее касание, Вера быстро, но осторожно уселась на меня и, подняв руки, стащила с себя платье. Из одежды на ней были одни белые трусики.
Она пристально посмотрела на меня и произнесла:
- Ты честно заработал свою конфетку. И сейчас ты ее получишь.
Почему? Почему она это делает? Ведь так быстро "это" не происходит, не должно происходить. В конце концов, первый шаг должен делать парень.
- Пофлуфай, фы не обяфана...
- Да, но хочется именно так.
