— Как раз вовремя, — замечает Джули. — Точность — вежливость королей.
— Вежливость королей — мое второе имя, — отвечаю я.
— Вы врете.
— Это ложь через умолчание. Мое полное имя — Джед Надежда-Народов Тема-Для-Поэтов Вежливость-Королей МакКенна. Моя мать думала, что такое многообещающее имя заставит меня добиваться успеха.
— И помогло?
— Пока рано говорить.
— Знаете, лучше бы вам не лгать мне.
— Я бы ни за что вам не солгал.
— Правда?
— Нет, не правда.
— Так вы бы мне солгали?
— Вы танцуете на самом краю одной интересной темы.
— Да ну? И как я могла бы срезать путь прямо к теме...?
— Просто сделайте это вопросом жизни и смерти. Вместо того, чтобы спрашивать, стану ли я привирать или украду ли ваш рецепт вишневого фламбе...
— Вы бы убили меня?
— Именно.
— Ладно, так убили бы? Убили бы меня?
— Конечно.
— При каких обстоятельствах?
— При любых обстоятельствах, которые потребовали бы от меня убить вас, разумеется. Но видите? Вот мы уже переходим к небольшому толкованию теории правильного действия и при этом еще даже как следует не представились... Так вы Джули!
— Да.
— Мы встречались в доме.
— Да.
— Я видел вас там несколько раз.
— Я побывала там пять или шесть раз, дважды провела целый день.
— Сонайя дала вам задание?
— О да. Один раз мы разбирали на части кухню и расчищали, пока не остались одни половицы. И один день я провела в помещении для пересадки растений в подвале, подготавливая саженцы.
— Это очень интересно.
— Интересно?
— Да. Я не знал, что у нас есть помещение для пересадки растений. Надо будет заглянуть туда.
— Правда?
— Нет, не правда. Я снова соврал.
— Вы много врете.
— Я просто хотел избавиться от лжи перед началом интервью.
— Значит, вы не настолько пунктуальны, как думаете, потому что интервью началось двадцать строк этого блистательного диалога назад.
— Вот оно что.
Лодочная станция — это давно заброшенный каменный домик между набережной и рекой. Со стороны реки есть крытое крыльцо и бетонный спуск, ведущий к воде. Опустевшая лодочная станция годами стоит закрытая на замок и постепенно приходит в упадок, но это одно из лучших трех мест в Айова-сити для наблюдения за грозами.
Джули довольно хороша собой — стройная и высокая длинноволосая шатенка, и, я уверен, она этим много раз пользовалась, чтобы без труда разговорить своих беспечных интервьюируемых. Она спрашивает, можно ли ей называть меня Джедом, и я отвечаю, что можно. Она прикрепляет к моей майке микрофончик и подсоединяет его к диктофону, который я буду носить в кармане. В ходе всего интервью при каждом своем вопросе Джули будет наклоняться ко мне и говорить прямо мне в шею.
Я прогуливаюсь с велосипедом вокруг крытого крыльца и прислоняю его к стене здания. Жестом предлагаю Джули присесть на опоясывающую крыльцо низкую стеночку и сажусь рядом.
— Итак, что вы делали в доме?
— Говорила с людьми о вас.
— Узнали что-нибудь интересное?
— У Сонайи нашлось несколько замечательных историй.
— Сонайя неисправимая лгунья. Боюсь, я не могу доверять вашему журналистскому инстинкту, если вы этого не смогли увидеть.
— Сонайя так же неспособна врать, как я пить воду из этой реки.
— На самом деле, она способна. Вообще говоря, я могу поручиться, что она бы вас тоже убила. Есть история о Господе Кришне и его женах, спутницах или кто там они были...
— Непохоже, что вы действительно знаете эту историю.
— Ну, я не индуист и не слишком часто говорю притчами, так что вам придется отнестись ко мне с пониманием. Итак, у Кришны разболелась голова и единственным способом принести ему облегчение было бы наступить на нее, поэтому он просил каждую из этих в высшей степени преданных ему женщин постоять у него на голове ради облегчения боли, но их возмутила сама эта идея. Они решили, что это испытание и что коснувшись стопой головы их Господа они навеки попадут в ад, и поэтому все отвернулись от него, за исключением последней жены, которую, вроде бы, а может быть и нет, звали Радха. Если вы соберетесь использовать эту притчу, то, я надеюсь, изложенные факты будут перепроверены, чтобы я не выглядел глупо, или, как минимум, вы не позволите мне оскорбить миллиард индуистов.
