— Поэтому ты стала читать об этом и делать онлайн-покупки?
— Я купила книгу у человека, который оплачивал эту встречу. И да, я зашла в интернет, выбрала подушки и какие-то еще книги. Садик камней я купила в магазине в Айова-сити и еще несколько подержанных книг о дзэне и буддизме.
— Он сказал, что такое просветление? — спросил я.
Она с минуту размышляла. — Он говорил о самадхи, или это было сатори? Думаете, я глупая, да?
Я смеюсь.
— Нет. Мне тоже нравится дзэн. Он понравился мне задолго до того, как я понял его, и примерно таким же способом, как тебе.
— Ваша очередь! — говорит она.
Я помню наш уговор.
— Ладно, но тебе это может и не показаться интересным. Я говорю, что я не мистик, потому что я не мистик, ну или совсем чуть-чуть. Вообще говоря, это довольно запутанный вопрос, но между тем, что представляю собой я, и мистиком есть разница.
— А что вы собой представляете?
— Ну, я просветленный.
— И это не то же самое, что мистик?
— Нет. Звучит, будто это то же самое, но стоит разобраться в вопросе — и разница оказывается значительной.
— И что лучше? Быть просветленным, верно?
— О да, определенно. Мистики отстой. Просветленные парни рулят!
Она хохочет и толкает меня. Я тоже смеюсь.
— Нет, правда, — говорит она, — какая разница?
— Нет, правда, — передразниваю я ее. — Это не настолько интересно.
Она утихомиривается и так же пристально смотрит на меня, как я на нее.
— Могу я сказать кое-что? Пожалуйста. Я не знаю, с чего мне так повезло, что через пару месяцев после того, как я начала, ну, знаете, интересоваться дзэном, духовностью и прочим, я оказалась тут в компании с... — Она колеблется. — Как будто Бог, или вселенная, или мое высшее я, говорит, что я делаю что-то действительно правильное. Оно говорит: «Вот, ты хочешь знать, так вот этот парень, вот твой шанс». И вот я сижу с вами, и вы очень милый и все такое, но вы тоже, наверное... это странно... серьезно, вы... вы тот, кого все...
Она волнуется и вот-вот заплачет.
— Вы действительно настоящий просветленный, так? Не дурака валяете? Я хочу сказать, я знаю, что просветленный. Вы же правда просветленный, верно?
Я редко бываю захвачен врасплох. Я внимательно смотрю на нее, прежде чем ответить.
— Да, Джолин, — говорю я, — действительно просветленный.
Она кивает — впитывая, размышляя.
— Ага... ага... видите, что я имею в виду? Вот что я имею в виду. Я имею в виду — каков был шанс?
Я внимательно наблюдаю за ней какое-то время, восхищаясь глубиной искренности в ее глазах.
— Хорошо, — говорю я, — я понимаю.
— Вот в чем дело: я знаю, что я молода и не понимаю этого, а вы правда очень добры ко мне, но я хочу знать. Мне интересно. Я не хочу быть просто еще одной... Это как те слова Будды: «Я не упущу эту счастливую возможность».
Она затихает, ее губы дрожат, а глаза наполнены слезами.
Вот так мы и сидели здесь еще несколько часов, пока я торжественно отвечал на ее вопросы о разнице между просветлением и разными видами и степенями мистицизма, о разнице между настоящим дзэном и дзэном для продажи книг, об индуизме, медитации, христианстве, коренных жителях Америки, американских трансценденталистах, о том, есть ли куда еще расти Брэду Питту и других высоких вещах.
Но в основном мы говорили о кинотеатре Платона.
