Присутствие человека, работавшего с Тедом Дэнсоном, Мэрилу Хеннер и Мэри Тайлер Мур, несколько пугало Кудроу. Она хотела произвести впечатление на Берроуза, и поэтому, когда он попросил ее попробовать сказать реплику, прячась под столом в конференц-зале, она храбро заползла под него и начала проговаривать текст оттуда. Кауффман и Крэйн неторопливо прошли мимо сидевшей на полу Кудроу и неохотно приблизились к Берроузу. Фиби, предположили они, могла не справиться с подобной сценой. Тот поспешил сказать, что именно он предложил это, и Кудроу с облегчением почувствовала, что ее не уволят – по крайней мере, пока.
Из всех актеров единственной, кого можно было бы узнать на улице, была Кокс, десять лет назад ставшая знаменитой благодаря роли молодой поклонницы Брюса Спрингстина, которая вышла на сцену, чтобы потанцевать с ним, в культовом клипе на песню Dancing in the Dark. Кокс выросла в Маунтин-Бруке, пригороде Бирмингема, штат Алабама, и поступила в Университет Вернон в Вашингтоне, чтобы изучать архитектуру и дизайн интерьеров. В конце концов она бросила учебу, чтобы стать моделью, и рекламировала продукцию Noxzema и Tampax. Кокс была первой, кто когда-либо произнес слово «месячные» в контексте женского здоровья на американском телевидении. Кокс построила успешную карьеру модели, хотя ее считали не слишком высокой. Но она мечтала добиться успеха в актерской профессии.
После съемок в музыкальном клипе она два года снималась в «Семейных узах» в качестве девушки героя Майкла Дж. Фокса. Когда шоу закончилось, Кокс ожидала, что ее карьера резко пойдет в гору, но вместо этого она оказалась в поисках большого прорыва, который пришел совсем не скоро. У нее были эпизодические роли в «Как в кино» и «Сайнфелде», но фильм 1994 года «Эйс Вентура: Розыск домашних животных» дал ей возможность лучше раскрыть свой талант в комедийном жанре. Она была противоположностью сумасшедшего любителя животных Джима Керри, демонстрируя, что может держать себя в руках в самых диких ситуациях.
За столом царило негласное восхищение Кокс как самой близкой к статусу звезды из всего состава. Но Кокс сразу же сказала своим коллегам по актерскому составу, что, если у них есть какие-то рекомендации для нее, любые предложения о том, как она могла бы улучшить свою героиню, она будет рада услышать их. Это будет шоу о шести героях, а не об одной звезде, и все, что может пойти на пользу шоу, будет приветствоваться.
В течение недели работы над сценарием перед съемками пилотного эпизода Брайт наблюдал, как актеры все больше узнают материал и друг друга и начинают привыкать к ролям, для которых они были выбраны. Брайт полагал даже, что можно было включить камеры для первого прогона и отснять прекрасное шоу.
Тем не менее сеть не была уверена в этом проекте. После повторных, менее впечатляющих репетиций шоу президент отделения западного побережья NBC Дон Ольмайер сказал, что считает шоу запутанным. Было слишком много персонажей, которых нужно было раскрывать, и слишком много сюжетных линий. Это должно быть шоу о Монике, так как Кортни Кокс была единственной звездой, которая у них была. Все остальные персонажи должны быть отнесены к второстепенным. Когда Ольмейер закончил, заговорил Джеймс Берроуз: «Ну, это не то шоу, над которым я согласился работать». Комментарий сети был проигнорирован. Слово Берроуза оказалось весомее.
Берроуз также изучал актеров, когда они работали вместе, ожидая того, что может произойти между ними. Он искал то, что называл «невысказанным словом», – что-то вроде химии, которая иногда возникала между двумя талантливыми актерами, когда они могли передать весь спектр эмоций через движения плеч, бровей и то, как встречались или уклонялись их взгляды. Это не значит, что Дэвид Швиммер и Дженнифер Энистон были самыми талантливыми членами актерского состава, – уже было ясно, что «Друзья как мы» не сделали ни одного неверного шага в процессе кастинга, – но когда эти два актера появлялись вместе в кадре, происходило что-то проникновенное и неожиданное.
По традиции Берроуз приглашал зрителей в студию примерно за четыре дня до начала съемок пилотного эпизода. Аудитория наблюдала за тем, что он и актеры сделали, как на генеральной репетиции бродвейского шоу, и Берроуз мог оценить, насколько они продвинулись вперед. Зрительская реакция была очень ценной, мгновенно напоминая Берроузу о временах
