Бекман планировал выпускать фильмы по субботам вечером, когда в эфир выходили «Выкарабкивающиеся», с повторами, запланированными на последующие недели. Это была необходимая жертва, отказ от более высоких рейтингов, которые эти фильмы могли бы получить в другой вечер, в обмен на устранение соперника будущего потенциально успешного шоу.
В глубине души Литтлфилд был напуган до смерти. Потеря Энистон будет означать траты миллионов долларов на пересъемку и проведение нового кастинга. Но президент телекомпании знал, какая это редкость – добиться взаимосочетания актеров. Назревало нечто уникальное, и Литтлфилд чувствовал, что будет полным идиотом, если помешает этому. Ему оставалось только ждать, когда CBS сдастся.
* * *
Атмосфера на студии Warner Bros. в конце апреля царила напряженная, но все были в предвкушении успеха. Быть выбранным для работы над сетевым шоу было волнительно, даже если оно, как и большинство других, почти неизбежно потерпит неудачу. Но работа с Джеймсом Берроузом, человеком, который сумел довести «Такси» и «Чирс» до небывалых высот, означала, что вероятность успеха резко возрастает. На первом же чтении пилотного сценария «Друзей как мы» присутствовал бесспорный мастер жанра комедии.
У Берроуза вошло в привычку просматривать пилотные сценарии, которые агент присылал ему каждую весну. Из всех шоу, которые он получил за сезон 1994–1995 годов, больше всего его впечатлили именно «Друзья как мы». Ему понравилось, как профессионально был написан сценарий и как оригинально и легко создателям удавалось вводить новых героев. Берроуз согласился руководить пилотным эпизодом. Одно его присутствие имело большое значение для будущего шоу. Только слова «Джимми думает, что шоу отличное» уже значительно увеличили шансы на его выход в эфир осенью.
Шесть актеров, выбранных Брайтом, Кауффман и Крэйном, поприветствовали друг друга и собрались вокруг стола в конференц-зале. Они открыли первые страницы своих сценариев, начали читать строки, и Брайт почти сразу расслабился. Часто при работе над пилотным эпизодом возникало чувство неловкой растерянности на первой читке сценария. Все были чрезвычайно вежливы и осторожны, и на комичность сценария влияло незнание материала. Но пока они читали историю о сбежавшей невесте, влюбленном разведенце и их друзьях, происходило нечто удивительное. Люди смеялись. Более того: люди громко смеялись.
В отличие от других сериалов, над которыми работал Берроуз, актеры в «Друзьях как мы» никогда раньше не собирались вместе для прочтения сценария, и поэтому не было никакой возможности подтвердить, что этот проект будет успешным. Два талантливых актера могут не суметь найти способ органично смотреться в кадре, и многообещающий сценарий может провалиться. Эти актеры, казалось, знали друг друга всю свою жизнь. Берроуз кивнул сам себе: его уверенность в том, что происходит что-то необычное, подтвердилась. Пока они читали, по спине Кауффман пробегали мурашки. Это было нечто экстраординарное.
Одну из своих задач на этом раннем этапе Берроуз видел в том, чтобы направлять актеров по жанру комедии. Он напоминал им, что они находятся в основе творческого процесса, и просил их выдвигать свои собственные идеи и предложения. «Не просто произносите слова, – говорил он, – играйте словами». Берроуз не приходил на репетицию с уже придуманными идеями, не проводил вечера дома, передвигая кукол по модели сцены, чтобы понять положение актеров для кадра. Он хотел вдохновляться тем, что делали его актеры, хотел наблюдать за творческим процессом, в котором актеры предлагали неожиданные идеи, а он помогал им превращать эти идеи в связное целое.
Берроуз хотел, чтобы актеры, прежде всего, поняли, что имеют право творить. Актеры и сами были ошеломлены тем, что придумывали их коллеги. Лиза Кудроу после прочтения сценария была уверена, что Чендлер будет геем, и очень удивилась тому, что Мэттью Перри стал добавлять более гетеросексуальные черты в персонажа.
Берроуз также призвал использовать физические действия, чтобы кадры были более естественными. Например, в сцене, где Росс был доволен собой потому, что заговорил с Рэйчел о своих чувствах, Швиммер мог бы начать есть печенье, чтобы не показывать радость момента на камеру.
