Дыроколов порылся в карманах и, не найдя мелочи, вынул чековую книжку.
— Хорошая вещь! — сверкнул потухшими глазами служитель. — Помню, все видные господа так рассчитывались.
«Предъявителю — три рубля», — выписал Дыроколов и сказал:
— Сберкасса напротив.
Когда Дыроколов возвращался к столику, в голове у него несколько прояснилось и он подумал: «Девяносто рублей по чеку. Десять наличными. Как корова языком...»
Леня Медницких уже вернулся и протягивал деньги:
— Феерически, Станислав Романыч!.. Как в иностранном фильме.
Погарский исчез. Он исчезал в самых критических ситуациях и, когда его упрекали за это, говорил: «Уходить надо в зените».
— Станислав Романыч, мы вас заждались! — улыбнулась самой очаровательной улыбкой Танечка, но Дыроколов, уплатив по счету, мрачно сказал: «Мне пора», — и ушел.
Гардеробщику Дыроколов выписал рубль, швейцару — пятьдесят копеек.
Сидя рядом с шофером такси, Дыроколов старался ни о чем не думать.
Подъехав к дому, он вспомнил, что у него нет наличных денег, вынул книжку с голубыми листиками и сказал шоферу:
— Позвольте, я вам выпишу чек.
— Чего? — уставился шофер.
— Все видные господа... — начал Дыроколов и осекся.
— Платить, господин, надо, — сказал шофер.
— У меня нет... Я вам чеком...
— Давайте без фокусов, гражданин, — рассердился шофер, — с виду солидный человек, а...
— Хорошо, — сказал Дыроколов, — разрешите я поднимусь домой.
— Портфель оставьте.
Войдя в квартиру, Дыроколов поспешно произнес:
— Ниночка, два рубля на такси.
— У тебя же была десятка.
— Потом объясню, — строго сказал Дыроколов, обретая прежнее достоинство главы семьи.
— Вот, — сказал он шоферу, протягивая деньги.
— Так-то лучше, — буркнул шофер и возвратил портфель. — Нам не до шуток, у нас план.
Объяснение с женой было коротким. Дыроколов сказал, что потратил в ресторане десять рублей, чтобы обмыть премию. Премию же триста рублей он положил на книжку. В доказательство своих слов он отдал Ниночке расчетную книжку, умолчав о чековой.
На следующий день Станислав Романович сидел на работе, думал над проектом нового дома и о тех счастливых временах, когда исчезнут деньги.
Поток возвышенных мыслей прервало появление Танечки. На ней были сверхъестественной красоты кофта и юбка, которая делала всеобщим достоянием ее безукоризненные ноги.
— Станислав Романович, простите, что помешала, — потупила голубые веки Танечка, — у меня к вам ужасная просьба.
— Говорите, — сказал Дыроколов, стараясь не глядеть на Танечкины колени совершенной формы
.— Мне очень нужно на одно дело, — лепетала Танечка. — Огромная сумма... Пятьдесят рублей... До получки...
— У меня нет, — честно сказал Дыроколов, потому что, кроме рубля, выданного женой на обед, у него не было наличных денег.
Танечка заколыхала суперресницами:
— А ваша чековая...
Отступать было некуда. Дыроколов выписал пятьдесят рублей на предъявителя.
Прошла неделя, и каждый день Дыроколов выписывал разные суммы разным лицам. Отказывать было невозможно — все смотрели на него как на миллионера. Не выписал чек он только Погарскому, и тот ехидно улыбнулся.
— Понятно, еще Бальзак сказал, что скупость начинается там, где кончается нищета.
Катастрофа пришла неожиданно. Жену Дыроколова сделали секретарем кассы взаимопомощи, и она узнала, что, помимо расчетной книжки, есть еще чековая.
Это ничуть не огорчило ее, и она ласково сказала:
— Стасик, не можешь ли ты выписать мне чек на тридцать рублей... Такие хорошенькие туфельки... Это ведь совсем не дорого, и у нас останется еще двести семьдесят рублей.
Конечно, муж не смог отказать ей и выписал чек на фамилию Дыроколова.
Ниночка пришла в сберкассу. Контролерша попросила у нее паспорт и сказала:
— Извините, но на счете всего пятьдесят копеек.
— Вы ошиблись, — дрожащим голосом сказала Ниночка, — там триста рублей. Я знаю, я его жена.
— Ах, милая, — сочувственно сказала контролерша. — Мы, жены, всегда узнаем последними.
Второе объяснение Ниночки с Дыроколовым было трудным.
— Боже мой, — рыдала Ниночка, — неужели ты обманываешь меня и потратил все деньги на... на женщин?
— Не плачь, — утешал Дыроколов, — я люблю тебя одну. Я все объясню... Но ты не понимаешь, как отвратительно чувствовать себя миллионером.
