— Да, — согласилась Вивьен, отстраняясь от Грофилда, но по-прежнему держа его за руку. — У меня есть фонарик. Можно его зажечь?
— Разумеется, ведь они улетели.
— Мне так и не удалось пустить в ход автомат, — сказала Вивьен. — Очень жаль. Все произошло так быстро.
— Не огорчайтесь, все устроилось наилучшим образом. Тонкий луч фонарика зашарил по неровному снегу. Озеро начиналось в каких-то шести футах сзади, а впереди, футах в десяти, валялся на боку снегоход, окруженный грудами одеял и консервных банок.
Вивьен так и не отпустила руку Грофилда, и он видел, что она смотрит на него; ее глаза поблескивали, отражая свет фонарика.
— Идите же, — согласилась Вивьен, но, когда Грофилд шагнул вперед, она так и осталась на месте, держа его за руку. Он удивленно оглянулся.
— Спасибо вам, — сказала Вивьен.
— Я спасал не только вас, — ответил Грофилд.
— Но ведь вы могли и не взять пассажира. Благодарю вас.
— Всегда к вашим услугам, — радушно ответил Грофилд.
Грофилд вздохнул, как довольный зверь, и выбросил пустую консервную банку. Дочиста отмыв руки снегом, он вытер их об одеяло и натянул перчатки.
— Вкусная штука, — заметил он.
— М-м-м, — ответила Вивьен.
Было так темно, что Грофилд совсем не видел ее.
— Что вы сказали? — спросил он.
— У меня выв фовный вот, — сказала Вивьен с полным ртом.
— О, — Грофилд хмыкнул. — Когда кончите есть, дайте знать. Поговорим. — М-м-м.
Они сидели рядышком в темноте, завернувшись в одеяла и прижавшись спинами к снегоходу. Попросив Вивьен посветить, Грофилд проверил машину и обнаружил, что она в исправности, потом опять собрал припасы и пожитки, вскрыл несколько банок и уселся перекусить и отдохнуть. Вивьен последовала его примеру.
Звезд вроде поубавилось. В одной стороне небосвод был совсем черный, ни огонька, а с трех других звезды хоть и остались, но мало, и света они не давали.
Усадьба стояла на дальнем берегу озера, и несколько освещенных окон были похожи на тусклые крошечные звездочки. Пожар кончился, алые сполохи больше не скрашивали черноту ночи.
— Да, — вдруг сказала Вивьен. — Вкусно. Уф-ф-ф…
— Доели?
— У меня руки липкие.
— Ототрите в снегу.
После короткого молчания Вивьен произнесла:
— А теперь мокрые.
— Промокните одеялом.
Опять короткое молчание. Потом:
— Прекрасно, — Вивьен тронула Грофилда за плечо. — Можно положить голову вам на плечо?
— А вы сможете вести беседу?
— Конечно. Вы хотели поговорить?
— Несомненно.
Вивьен прильнула к его плечу.
— Ладно, о чем говорить будем? — спросила она.
— О том, что тут происходит, — ответил Грофилд.
— А что происходит? Я сижу себе, прижавшись к вам, и все. Грофилд ничего не сказал. Вивьен подняла голову, и он готов был поклясться, что она пытливо смотрит на него впотьмах.
— Что, не смешно? — спросила девушка.
— Не смешно, — согласился Грофилд. — В основном потому, что я не знаю, скоро ли вернется этот самолет. Если он отправился не дальше того озера, с которого мы взлетели по пути сюда, то обернется за каких-нибудь два часа.
— Ну что ж, — проговорила Вивьен, — я не знаю, где канистры, и не в силах вам помочь.
— Сейчас мне не до канистр, — ответил Грофилд. — Давайте начнем издалека. Что это за сборище? Расскажите мне о Нем. — Да рассказывать — то и нечего. Они съехались, чтобы поторговаться из-за этих канистр. Само собой разумеется, что…
— Погодите-ка. Так значит, канистры были предназначены на продажу? Выставлены на аукцион?
— Ну разумеется.
— И кто же продавец?
— Люди, которым принадлежат канистры.
— Не темните, Вивьен.
— Извините, но продавцы именно они. Раньше канистры были имуществом американской армии, их выкрали из какого-то военного хранилища. Это сделали четверо военнослужащих.
— Американских военнослужащих? — Разумеется.
— Где эти четверо парней?
— В усадьбе, если они еще живы.
— Я не видел там ни одного американца, — сказал Грофилд.
— Я был единственным.
— Вы меня просто умиляете, — ответила Вивьен. В голосе ее мало-помалу начинал сквозить прежний холодок. — Вы были там единственным белым американцем.
— Так эти четверо — негры? Чернокожие солдаты?
— Ну и что, если так?
— Я немного потрясен, — признался Грофилд.
