Александра
В ангаре ее встретил хмурый закутанный в плащ стражник.
– Перегрина Алекса? Гастат Нумерий, – представился он. – Имею приказ опциона Гнея доставить вам перегрина Эдуарда и принадлежащее ему «седло».
– Доставить? – переспросила Александра. – Вы его что – на жесткой сцепке привели?
– Вы поразительно догадливы, перегрина, – буркнул стражник.
– Что? – внутри у нее все оборвалось. – Но почему? Где Эдуард? – выдохнула она.
– В кабине «седла», где ж ему еще быть. С вас юань за доставку.
– Сейчас, – пальцы виконтессы зашарили в поясной сумке.
– Позвольте, гастат, – решительно выступила из-за ее спины Октавия. – На каком основании вы требуете с перегрины Алексы уплаты юаня?
– Сказано же: за доставку, – процедил тот. – Что я просто так должен мотаться сюда с заставы и обратно?
– Согласно Постановлению Сената об учреждении городской когорты и наделении ее функциями обеспечения порядка в Республике, деятельность стражи осуществляется в интересах государства и не подлежит оплате гражданами в какой-либо форме! – отчеканила девушка.
– Это кто еще у нас тут такой умный? – хмыкнул гастат.
– Оратор Октавия – к вашим услугам.
– Ишь ты, – сплюнул стражник. – Девка – и туда же, оратор. Куда катится Республика? – проговорил он, патетически взметнув вверх руки. – Ладно, пойду хоть брюхо набью за казенный счет, пока и этот краник не перекрыли… – бросил он, удаляясь.
– Вообще-то, я не имела права представляться оратором, – заговорщически прошептала Октавия подруге. – Я же еще только студентка… Но с ораторами боятся связываться все – даже стража. Считают, что мы тут же потащим их в суд, где и размажем по полной программе. И не без оснований, надо сказать, считают…
Она еще что-то там говорила, но Александра не слушала, бросившись к «седлу» с почерневшим, но не слезшим окончательно номером двенадцать тридцать девять на борту. Бронеколпак был опущен, и она поспешила его открыть.
– Эдуард!
Сидящий в пилотском кресле рыцарь медленно повернул голову в ее сторону.
– Рад тебя видеть, Алекса, – проговорил он безо всякого выражения в голосе.
– Что ты там застрял? – воскликнула виконтесса, испытывая одновременно и облегчение от созерцания живого и невредимого юноши, и зарождающийся гнев. – Вылезай!
– Зачем? – спросил Эдуард.
– Как это зачем? Вылезай, прилетели!
– Зачем? – с легким нажимом повторил юноша.
– Хватит дурака валять! – взорвалась она. – Вылезай немедленно!
– Что ж, раз ты настаиваешь… – перевалившись через борт, Эдуард соскользнул на пол.
– Бронеколпак опусти! – потребовала Александра.
Пожав плечами, юноша подчинился – с видом человека, принужденного заниматься бессмысленными, никому не нужными вещами.
– Пошли! – велела виконтесса.
Эд вновь подчинился, двинувшись за ней по коридору.
– Это и есть твой товарищ, про которого ты говорила? – спросила Алексу присоединившаяся к процессии Октавия.
– Он самый, – буркнула Александра. – Только что-то он сегодня какой-то… словно пыльным мешком по голове стукнутый.
– И куда ты его ведешь?
– К себе, куда же еще.
– Если он останется здесь ночевать, потребуется отдельная комната, – сказала Октавия. – По закону в одной комнате в мансионе могут останавливаться только члены одной семьи – брат и сестра, муж и жена, родители с детьми и так далее.
– Что ж, считай, что он мой сын, – бросила Александра, недовольная, что ее отвлекают такой ерундой. – Приемный.
– Я серьезно. Закон есть закон. Надо снять еще одну комнат у.
– Еще три юаня? – невесело усмехнулась виконтесса.
– На вторую комнату отец сделает скидку, – пообещала Октавия. – Плюс я только что сэкономила тебе юань, так что не скупись… – с подкупающей своей искренностью улыбкой добавила она.
