– Я не знаю!.. – выкрикнул Берем и сжал кулаки. – Знаю только, что они меня повсюду разыскивают… Я от них… уже много лет бегаю! Нигде не могу задержаться надолго… передохнуть…
– Много лет? – спросил Танис негромко. – Сколько лет ты уже от них скрываешься. Берем?
– Много! – задыхаясь, повторил тот. – Я… я не считал. – У него вырвался вздох, и с этим вздохом Берем, казалось, вернулся к прежней апатии. – Мне… триста двадцать два года. А может, триста двадцать три… или четыре… – Он передернул плечами. – И большую часть этого времени меня разыскивает Владычица.
– Триста двадцать два года!.. – изумленно ахнула Золотая Луна. – Но… но ведь ты – человек! Это невозможно!..
– Да, – сказал Берем. – Я человек. – Взгляд его голубых глаз устремился на Золотую Луну. – Я знаю, что это невозможно. И я умирал. Множество раз… – Взгляд его переметнулся на Таниса. – Ты видел, как я умирал. Ну да, в Пакс Таркасе. Я сразу узнал тебя, как только ты появился на корабле.
– Верно, ты тогда умер под глыбами! – воскликнул Танис. – Но потом, на свадебном пиру, я видел тебя живым! Мы со Стурмом…
– Все правильно. Я тоже вас видел. Потому-то я и сбежал. Я знал… знал, что вы начнете задавать вопросы… – Берем устало покачал головой. – Ну как я мог вам объяснить свое чудесное воскрешение? Я сам понятия не имею, как это происходит! Все, что я знаю, – я был мертв, а потом ожил. И так раз за разом… – Он опустил голову на руки. – Я хочу только покоя…
Танис озадаченно скреб в бороде. Все это смахивало на какую-то мистификацию. Он был почти уверен, что Берем лгал. Нет, дело было не в смерти и воскрешении из мертвых. Это-то Танис наблюдал собственными глазами. Но знал он и то, что Владычица Тьмы бросила едва не все силы, сколько можно было оттянуть с полей битв, на поимку сидевшего перед ним человека. И чтобы этот самый человек понятия не имел, зачем его ловят?..
– Послушай, Берем, – сказал он наконец. – А каким образом у тебя в груди засел зеленый самоцвет?
– Не знаю, – ответил тот так тихо, что они с трудом расслышали его голос. Рука его прижалась к груди, как если бы камень причинял ему боль. – Он… часть моего тела. Как кости и кровь. Я… я думаю, это он всякий раз возвращает меня к жизни…
– Может быть, можно вытащить его? – негромко спросила Золотая Луна. Сев подле Берема на диван, она ласково коснулась его плеча. Берем так мотнул головой, что седые волосы упали ему на глаза.
– Думаете, я не пытался! – пробормотал он. – Сколько раз я пробовал его извлечь!.. Но это все равно, что выдирать сердце из груди…
Танис содрогнулся… потом досадливо вздохнул. Все это, конечно, было весьма интересно, но они так и не выяснили, куда же их занесло. Он так надеялся, что Берем им что-то подскажет…
Он заново оглядел странное помещение, в котором они находились. Это была комната очень, очень старого здания. В ней было бы совершенно темно, если бы не удивительный зеленоватый свет, который, по всей видимости, испускал мох, сплошным ковром облепивший стены и потолок. Мебель в комнате была такой же древней, как и весь дом. Некогда роскошная, она давно обветшала и пришла почти в полную негодность. Окон не было. Снаружи не доносилось ни звука. Сколько они здесь пробыли?.. Неизвестно. Вести отсчет времени не представлялось возможным. Когда хотелось есть, они жевали стебли растений. Потом засыпали беспокойным сном…
Танис с Речным Ветром обошли весь дом, но так и не обнаружили ни выхода, ни каких-либо признаков других постояльцев. Танис начал уже подумывать: не было ли тут какого заклятия, предназначенного удерживать их внутри?.. Сколько бы они ни шли вперед, полутемные коридоры и узкие переходы неизбежно приводили их все в ту же самую комнату…
Им удалось запомнить немногое из того, что произошло после погружения «Перешона» в гигантский водоворот. Память Таниса сохранила треск ломающейся палубы, вид падающих мачт и рвущихся парусов. Он видел, как Карамона унесло за борт гигантской волной. Он видел, как мелькнули в воде рыжие кудри Тики – и тоже пропали. Еще там был дракон… и Китиара… Когти дракона успели оцарапать ему плечо. Новая волна подхватила его… Он задерживал дыхание, пока не понял, что вот-вот умрет от боли в груди. Он звал к себе смерть, скорую и благословенную, а руки тем временем искали, за что бы уцепиться. Один раз его вынесло на поверхность, но почти сразу он снова ушел в глубину и понял, что теперь-то ему уж точно конец…
