– Понял! – сердито произнес Флинт. Не сводя глаз со Стурма и подняв руки вверх, он отступил. – Танис прав, здесь замешано колдовство, – сказал он, злобно покосившись на Рейстлина.
– Да, – согласился волшебник. – Но не мое.
Маг рассказал о том, как совершенно случайно наткнулся на шлем и как он завладел Стурмом.
– Заговоренный шлем, разумеется, ждал воина, и, как только Стурм взял его в руки, чары подействовали. Это не злое колдовство, оно не причинит ему вреда, просто его тело на некоторое время одолжили. Когда мы попадем в Торбардин, душа принца окажется дома. Действие чар, вероятнее всего, прекратится, и рыцарь вновь станет самим собой, таким же угрюмым занудой, как и был, Стурмом Светлым Мечом, которого мы все хорошо знаем.
Танис вновь посмотрел на рыцаря, все еще стоявшего с обнаженным мечом и не сводившего яростного взгляда с Флинта.
– Ты сказал, «вероятно» прекратится, – обратился он к Рейстлину.
– Не я наложил заклятие, Танис. И не могу знать наверняка. – Он закашлялся и на некоторое время умолк. – Может, ты не понимаешь, что это для нас значит. Принцу Граллену известно, как найти врата Торбардина.
– Борода Великого Реоркса! – воскликнул Флинт, – А ведь маг прав!
– Я же говорил, что ключ к Торбардину нужно искать в Черепе.
– Я никогда не сомневался в тебе, – сказал Танис, почесывая бороду. – Но у нас есть проблема. Принц, чего доброго, убьет Флинта, прежде чем мы дойдем до Торбардина.
– Принц считает нас наемниками. Мы можем сказать ему, что Флинт наш пленник, – предложил Карамон.
– Ни за что! – возмутился Флинт.
– А что если он посланник, прибывший обсудить условия мира? – сказал Рейстлин.
Танис взглянул на Флинта, который не собирался так сразу соглашаться, и возразил, что никто, будучи в здравом уме, этому не поверит. Но, в конце концов, он нехотя кивнул:
– Скажите ему, что я тоже принц, принц нейдаров.
Танис, снова пряча улыбку, подошел, чтобы передать это принцу Граллену, который, очевидно, нашел такое объяснение приемлемым, убрал меч обратно в ножны и сдержанно поклонился Флинту.
– Ну, теперь, когда все улажено, скажите, у вас осталась какая-нибудь провизия? – спросил Карамон. – Наши припасы закончились.
– Как ты вообще можешь думать о еде, – брезгливо заметил Рейстлин, прикрывая рукавом нос и рот. – Вонь ужасающая. Мы должны, во всяком случае, отойти отсюда подальше.
Танис снова бросил взгляд на разрушенную деревню, жалкие скрюченные и тлеющие маленькие тела.
– Зачем дракониды это сделали? К чему им было марать руки, убивая овражных гномов?
– Разумеется, для того, чтобы заставить молчать, – нетерпеливо объяснил колдун. – Вероятно, они прознали что-то такое, чего знать им было вовсе не положено. Может, какой-то секрет драконидов. За него-то они и поплатились.
– Какой же это мог быть секрет? – озадаченно пробормотал Танис.
– Сомневаюсь, что мы это когда-либо выясним, – отозвался Рейстлин, пожимая плечами.
Они вышли из деревни, вновь вернувшись на дорогу, которая вела в горы, где находился Торбардин.
– Я прочел молитву над этими бедняжками овражными гномами, – печально сообщил Тассельхоф, семеня рядом с Танисом. – Этой молитве меня научил Элистан. Я приручил их души Паладайну.
– Поручил, – поправил Полуэльф. – Поручил их души.
– И поручил тоже, – согласился Тас, вздыхая.
– Хорошо, что ты об этом вспомнил, – похвалил его Танис. – Никому из нас больше не пришло это в голову.
– Вы заняты тем, что размышляете над большими проблемами, – скромно промолвил кендер. – А мне легче уследить за всякими мелочами.
– Так ведь я же велел тебе оставаться в лагере! – вдруг дошло до воина. – Как ты оказался здесь с Рейстлином, Стурмом и Карамоном? Ты же должен был присматривать за Тикой.
– Я поступил как ты велел! – воскликнул Тас. – Я тебе сейчас все объясню.
Он повел свой рассказ, слушая который Танис становился все мрачнее и мрачнее.
– Где же Тика? Почему она не с вами?
– Она вернулась в лагерь, чтобы предупредить Речного Ветра, – бодро сообщил Тассельхоф.
– Одна? – Полуэльф обернулся, чтобы посмотреть на Карамона, который тщетно старался спрятаться за спиной своего тщедушного брата.
