— Я посылал тушеного кролика, — ответил Оррен.
— Вздор! Больше походило на тушеного овражного гнома! — гневно бросил Лют.
— Надо было прислать кролика обратно.
— Но должен же человек чем-то питаться! — прорычал Лют и вернулся к своей сделке.
Талент усмехнулся. Его тушеные кролики готовились изумительно, лучше, чем в доброй половине мира. Просто Лют приходил в уныние, если не на что было пожаловаться.
Если у Люта и была фамилия, ее никто не знал. Он говорил, что чистокровный человек, но Талент знал, что это неправда. Однажды, много лет назад, Лют выпил слишком много «гномьей водки» и проболтался Оррену про своего отца, гнома из Торбардина. А когда утром Талент вспомнил об этом, Лют рассердился и все отрицал. Более того, они не разговаривали целую неделю, поэтому больше Оррен не возвращался к этому вопросу.
Талент расположился среди груд барахла, наваленного на полу магазина. В «Добыче Люта» хранились товары со всего Ансалона. Оррен часто говорил, что мог бы проследить всю историю войны, просто перебирая вещи на складе. Горой лежали картины, мебель, гобелены из Квалинести, множество стульев, доставленных из знаменитой гостиницы «Последний приют», что в Утехе, странные приспособления гномов — в небольшом количестве, ведь Торбардин отбился от Армии Драконов. Из Сильванести ничего не было — поговаривали, будто земля там проклята, поэтому никто оттуда ничего не вез, зато лежало множество изделий из восточной части Соламнии, павшей под ударами Темной Госпожи, хотя, как слышал Талент, Палантас все еще держался.
Оррен терпеливо ждал, пока солдат не заключит сделку, — тот неохотно согласился с ценой, хотя она и была гораздо ниже запрошенной вначале. Когда воин выходил с мрачной миной, зажимая монеты в кулаке, Талент узнал своего постоянного клиента и предположил, что звонкая сталь скоро перейдет в его собственность.
Едва громко хлопнула дверь, Лют поднял черную трость и помахал ею в воздухе — сигнал Таленту закрывать заведение на ночь. Если бы его не оказалось рядом, это сделали бы специально выдрессированные мастифы — Шинара закрывала лапами дверь, а Хиддукель носом задвигал засов. Таким образом Лют оказывался избавленным от излишней утомительной ходьбы.
Главная обязанность мастифов заключалась в охране от воров. Они приветствовали посетителей у входа и вели через весь магазин, рыча, если кто-нибудь осмеливался прикоснуться к товарам без разрешения Люта. Чтобы вор не решился схватить вещь и кинуться бежать, Лют всегда держал под рукой, рядом с огромной чашкой тарбеанского чая с медом, небольшой арбалет. И никто не сомневался в его меткости — Лют приколотил к стене череп гоблина с торчащим в глазу арбалетным болтом.
Едва Оррен захлопнул дверь и собрался наложить засов, как услышал стук. Талент выглянул наружу, но вначале никого не заметил.
— Вниз посмотри, тугодум, — сказала Мэри.
Талент опустил взгляд на кендершу.
— Доставка произведена, — сказала она.
— Хорошая работа, спасибо.
Мэри махнула ему рукой и скрылась в ночи. Талент вновь закрыл дверь и запер ее.
— Это кендер был? — нахмурился Лют. — Ты же не позволил этому ворью войти внутрь, верно?
Талент улыбнулся:
— Нет, все спокойно. Она приходила сказать о поступлении товара.
— Прекрасно. Разбирайся сам. А я ложусь спать.
Лют начал медленно сползать с высокого табурета. Талент вместе с двумя мастифами прошел долгим извилистым маршрутом среди гор барахла и наконец добрался до прилавка.
— Есть вести о нашем Береме? — спросил он.
— Пока ничего. На той неделе в Нераку вошли двое, назвавшиеся так. Наши парни дежурили у ворот и смогли взять их раньше, чем стража. Водоворот забрал их в «Волосатый тролль» и провел беседу.
— Но никто не имел зеленого камня в груди, — продолжил Талент, — и не обладал старым лицом с молодыми глазами….
— У одного было старое лицо с хитрыми глазками, а другой имел молодое лицо с молодыми глазами. Хотя это не помешало бы Ночному Властелину пытать их — просто для проверки. Помнишь того Берема, которого он поймал прошлой осенью? Ему вскрыли живот и грудь — мол, вдруг изумруд прячется внутри?
