Эдуард
— Далеко еще? — силясь перекрыть надсадный кашель мотора, прокричал Эдуард в широкую спину сэра Гуго.
— Хаос разберет! — ответил тот, не оборачиваясь. — Проклятые указатели противоречат один другому, к тому же тут у них они все в этих идиотских километрах. Думаю, миль пять осталось, может, десять… — он, кажется, собирался еще что-то добавить, но в этот момент их чудо-машина взбрыкнула на очередном ухабе, и рыцарь умолк, вцепившись руками в изогнутый руль.
Это нелепое транспортное средство, именуемое местными «мотоциклом», им всучили на почтовой станции, где, согласно правилам, они оставили в ангаре свои «седла». Передвигаться на нем полагалось либо сидя верхом — в затылок друг другу, на жестком кожаном сидении, водруженном на двухколесную раму, — либо в прицепленной сбоку тесной гондоле, имеющей сбоку собственное колесо, придающее всей конструкции хоть какую-то устойчивость. Ничего лучшего для поездки по планете смотритель предложить не смог. Хотя нет, он предлагал крестьянский трактор, решительно отвергнутый сэром Гуго: рыцарь счел, что тот окажется недостаточно быстрым для них. Теперь же, вдоволь натрясясь на рытвинах и колдобинах, Эдуард склонен был полагать, что к совету смотрителя следовало прислушаться.
Если близ станции проезжий тракт еще имел некое подобие твердого покрытия, то уже в полудюжине миль от нее превратился просто в накатанную колею, петляющую среди неубранных полей. Для трактора, надо думать, — самое оно, но для их мотоцикла она оказалась широка, а для колеса гондолы — еще и слишком глубока. Посему двигаться приходилось неспешно, с максимальной осмотрительностью, сводя на нет единственное преимущество трехколесного агрегата — скорость.
Поля расступились, и мотоцикл наплитанским кроликом выпрыгнул к лишенному каких-либо перил деревянному мосту через ручей. По ту его сторону худенькая чумазая девчушка лет восьми в грязном некрашеном хитоне набирала воду в кажущееся рядом с ней огромным железное ведро. Еще одно такое же, уже наполненное, стояло выше на берегу. Истошный рев мотоцикла не произвел на девочку ни малейшего впечатления, кажется, она даже бровью не повела в его сторону.
Прогрохотав по мосту, сэр Гуго остановил машину и заглушил мотор.
— Прошу прощения! — обратился он к незнакомке в установившейся тишине. — Ферма Макмиллана — мы доедем этой дорогой?
Только теперь девочка удостоила их своим вниманием, но прежде с видимым усилием вытащила из ручья ведро с водой. После этого вскинула голову, и Эдуард заметил у нее на шее кожаный рабский ошейник.
— Усадьба прямо, за полем, — проговорила она, смерив взглядом собеседника вкупе с мотоциклом. — А вот доедете вы или нет — тут уж от вас зависит, сударь. Но дождей давно не было, дорога хорошая, так что должны доехать.
— Ты сама-то откуда будешь? — спросил рыцарь.
— Оттуда, с усадьбы, откуда ж еще? — пожала плечами девочка. — Здесь на сорок километров в округе другого жилья не сыскать. — Обеими руками ухватив за ручку ведра, она пронесла его несколько шагов вверх по берегу и поставила рядом с наполненным ранее.
— Хочешь, подбросим тебя до усадьбы? — предложил сэр Гуго.
Девочка посмотрела на него, словно на глупого ребенка.
— Сударь, это вы так шутите, да? Вы ведра мои видели? Куда мне с ними в вашу тарахтелку?
— А как же ты их потащишь? — как показалось Эдуарду, пристыженно поинтересовался рыцарь.
— Как-как? Как всегда таскала, — нагнувшись, она подняла из травы изогнутый дугой деревянный брус с крючьями на концах. Зацепив одно из ведер за ручку, девочка водрузила брусок себе на правое плечо, после чего вновь обернулась к собеседнику. — Вы бы ехали своей дорогой, сударь. Тут вам не цирк, а я не клоун.
Сэр Гуго рванул мотоцикл с места — столь резко, что Эдуард едва не вылетел из седла на дорогу.
— Сэр Гуго, вы заметили, что она нарта? — спросил он, когда девочка с ведрами скрылась за стеной зрелых колосьев. — А вдруг это она?
