– Что случилось? Я ничего не вижу, – не удержался Эдуард от вопроса Терциусу.
Всадник ответил не сразу, видно, переключал микрофон на внутреннюю линию.
– Мне самому не очень хорошо видно. Какие-то неопознанные объекты. Сыпятся с Пути, как горох из рваного мешка. Мелкие, далеко. Удивительно, как Ливия их вообще заметила.
– Погоня за нами? – поежился юноша.
– Нет, с другого Пути. Но кто бы они ни были, нас им не настичь.
– Это хорошо, – брякнул Эдуард.
– Да уж, – усмехнулся Терциус.
В течение трех следующих часов ситуация не изменилась. Высмотреть преследователей на экране Эдуард так и не сумел, но, по словам рыжего всадника, те так и висели на хвосте у конвоя, не отставая, но и не приближаясь. Терциус насчитал на своем радаре тридцать семь чужих отметок, Марий, следующий теперь замыкающим, докладывал, что видит сорок одну. Авл, буксирующий баржу, сообщал, что вообще никого не видит, и настойчиво просил не морочить ему голову всякой чепухой.
Поняв, что непосредственной опасности нет, Эдуард немного успокоился и на какое-то время даже задремал – к собственному немалому удивлению по пробуждении. Проснулся же он аккурат перед выходом на Путь и еще даже успел заметить звездный вихрь, двойной спиралью закружившийся на экранах в момент пересечения «седлом» границы бытия. Потом были полчаса ожидания – и новый вихрь, ознаменовавший завершение Пути. И тут же – сотня чужих всадников, барражирующих в астероидном потоке.
– Засада! – крикнул кто-то, и эфир словно взорвался:
– Они везде!
– В меня стреляют! – экран перед глазами Эдуарда пошел рябью – возможно, это и была стрельба, о которой кричал всадник, а возможно, обычные помехи.
– Отставить панику! – рявкнула в эфир Ливия, и гам действительно тут же унялся. – В бой не ввязываться! Держать строй! Всем следовать за «седлом» Виктора согласно первоначальному плану!
Эдуард вжался в кресло и втянул голову в плечи, словно это как-то могло помочь ему укрыться от неприятельского обстрела. При этом краем глаза он все же продолжал следить за экраном – несмотря на то, что мало что мог понять в пугающей круговерти вспышек, черточек и бликов на нем. Но отвести взгляд в сторону было почему-то еще страшнее.
– Здесь Виктор: иду с отклонением в пятнадцать градусов от цели, – донес эфир голос старого друга. – Планирую обойти вон тот газовый гигант справа, после чего попытаюсь вернуться на прежний курс.
Никакого гиганта – ни газового, ни любого иного – Эдуард не видел, но всадники, похоже, прекрасно поняли товарища.
– Гийом: иду за тобой!
– Я Марий, следовать за Виктором не могу, попробую обогнуть планету слева!
– Я Авл, иду за Марием!
– Авл, отставить, следуй за Виктором, слева тебе с баржей не прорваться!
– В Орк баржу, с ней мне точно не уйти, сбрасываю ее со сцепки!
– Не сметь!
– Уже сделал! Пусть подавятся!
– Это Терциус, вижу Виктора и Гийома, уходящих к планете, иду за ними, – выдал в эфир возница Эдуарда.
– О Духи, они меня зажали! – истошно завопил кто-то.
– Тиррус сбит!
– Квинт сбит!
– Они сожгли баржу!
– Плевать на баржу, там никого не осталось, Авл ее бросил!
– А где Авл? Не вижу его!
– Он пошел за Марием!
– А где Марий? Марий, ответь!
– Он вне зоны приема, он тебя не слышит!
– Все я отлично слышу! Правда, не всех… Не мешайте, работаю!
– Здесь Виктор: огибаю планету, путь чист. Марий, если слышишь меня: перед тобой отряд числом до дюжины, ты сейчас выскочишь прямо на него!
– Марий, ты слышишь?
– Марий!
Бешеная гонка продолжалась четыре часа. Несколько всадников были сбиты неприятелем, двое или трое, отрезанные от основного отряда, ушли из зоны приема и пропали со связи, но ядро конвоя в составе Ливии (кто был у нее всадником, Эдуард так и не понял, в эфир жрица выходила сама), Виктора, Гийома и Терциуса сумело оторваться от противника и неудержимо неслось к цели. До заветного выхода на Путь оставалось совсем немного, когда экран капсулы озарила вспышка, и прямо по курсу стали появляться новые отметки целей. Одна, две, три… Шесть… Двенадцать… Были они куда более яркими и четкими, чем изображения оставшихся позади преследователей – вероятно, потому, что находились значительно ближе.
