И что теперь? Пойти к Дамблдору, рассказать…
Гарри в панике замотал головой. Только представить себе, как он будет все это рассказывать Дамблдору — уму непостижимо!
Гермионе? Рону?
Картина, представшая его мысленному взору, была настолько ужасна, что Гарри моментально пресек саму идею на корню. Только не им.
Тогда никому. Никогда. И как можно меньше встречаться с Малфоем.
Гарри опустил глаза и взглянул на ремень в своей руке. Почему Малфой не забрал его?
Внезапно внутри у Гарри все сжалось; возможно, виной тому была непроизвольно возникшая в голове картинка: Малфой, бледный, чуть задыхающийся, с бисеринками пота на висках, с рассыпавшимися волосами, его странный взгляд — он как будто пытается прочесть мысли Гарри.
Гарри взял себя в руки и решительно выкинул Малфоя из головы. Этот человек воспользовался тем, что Гарри был пьян, попросту использовал его для удовлетворения своих извращенных желаний и ушел рано утром, не дождавшись, пока Гарри проснется.
Почему-то последнее было обиднее всего.
Гарри оделся и вышел. Ремень Малфоя он прихватил с собой — надо все-таки вернуть, а то еще решит, что Гарри его присвоил.
Гарри проторчал в душе почти час, яростно натираясь мочалкой. Это помогло смыть постквиддичный пот и грязь, и еще кое-что, но не избавило Гарри от воспоминаний о прикосновениях разных частей тела Малфоя к его собственному телу. Не говоря уж о проникновениях.
Самое скверное было то, что эти воспоминания не были плохими.
Первым, кого увидел Гарри, войдя в гриффиндорскую гостиную, был Шеймус. Гарри этому не удивился — Шеймус был законченным жаворонком и просыпался возмутительно рано даже в воскресенье.
— Так, — сказал Шеймус. — Кошка вернулась с ночной прогулки, — он внимательно посмотрел на Гарри, изучая зачем-то его шею. — Знаешь, Гарри, ты выглядишь хорошо оттраханным.
— Что?! Шеймус!..
— И я тебе советую вспомнить парочку заклинаний из серии "В помощь юному волшебнику", иначе об этом будет знать весь Хогвартс.
— Шеймус! — рассердился Гарри. — Перестань говорить загадками.
— У тебя вся шея в засосах, девственник ты наш… бывший. Если не принимать во внимание твою довольную рожу.
— У меня не довольная рожа!
— А то я не знаю. Давай, рассказывай, как все прошло.
Гарри сел на диван рядом с Шеймусом. Ему надоело спорить и отпираться. В конце концов, надо же хоть кому-то сказать, невозможно все это таскать в себе.
— Плохо.
— По тебе не скажешь.
— Я не о том! Это…
— Малфой?
Гарри скрипнул зубами.
— Малфой.
— И как он?
— Мне не с чем сравнивать.
— Брось, Гарри, такие вещи не нуждаются в сравнении! Это было долго, или он тут же кончает, или он трижды довел тебя до оргазма, прежде чем кончил сам?..
— Дважды…
— Слухи, как всегда, все преувеличивают.
— Шеймус! Как ты вообще можешь такое говорить!
— Да ладно, не строй из себя целку, тебе это уже не к лицу.
Гарри встал.
— Знаешь, Финниган, если ты намерен разговаривать в таком тоне, то я лучше пойду!
— Хорошо, — Шеймус потянул Гарри за руку и почти силой усадил его обратно на диван. — Извини. Скажи мне только, кто из вас был королевой?
— Что? — Гарри изумленно посмотрел на Шеймуса. Тот тихо рассмеялся.
— Не знаешь терминологии? Королева — это пассивный мальчик. Ну, тот, который девочка.
— А-а-а… — Гарри покраснел. — Тогда я.
— Я почему-то так и думал, — Шеймус рассмеялся над выражением беспомощного раздражения, появившемся на лице Гарри.
— Не говори никому, — попросил Гарри после небольшой паузы.
— Конечно. Но, — Шеймус вдруг наклонился к нему, нежно прикоснувшись кончиками пальцев к запястью, — можно задать тебе вопрос?
— Да?
— Ты любишь его?
"Я люблю тебя!" — вспомнил Гарри свой собственный крик. Но тогда… разве это могло быть правдой? Это просто реакция организма, такая же, как выброс семени.
— Мы занимались сексом! — воскликнул Гарри. — Это не значит, что мы влюблены!
— Я бы никогда не подумал… — начал Шеймус, но его перебил голос, полный изумления:
— Кто занимался сексом? — на верху лестницы стоял Рон — взъерошенный спросонья, в своей дурацкой выцветшей полосатой пижаме со слишком короткими рукавами и штанинами. — Гарри?!
— Не понимаю, чему ты удивляешься? — Шеймус встал и потянулся. — Святые Гарри тоже делают это.
