Гарри почувствовал, что больше он не в силах этого выносить. Он повернулся к Вольдеморту.
— Дай мне портключ.
— Я с тобой, — произнес Драко.
— Я же сказал, что ты мне не нужен.
— Ты также сказал, что я волен идти куда захочу! Так я хочу с тобой!
— Ах, я чувствую себя гениальным режиссером! — улыбаясь, сказал Вольдеморт. — Правда, для завершенности трагедии кто-то еще должен умереть… Люциус, портключ, пожалуйста.
Гарри перевел взгляд на Люциуса, который поднялся с кресла, шаря рукой в кармане робы. В это же мгновение краем глаза он уловил движение — Лестранг змеей прянул вперед, мимо Вольдеморта, и тот не успел его остановить. В руках у юноши как будто из пустоты появился нож. Следующим движением, четким и даже аккуратным, Лестранг полоснул лезвием по горлу Драко. Гарри увидел, как Драко с выражением крайнего изумления на лице поворачивается к нему и падает ему на руки. А Лестранг неожиданно оказался очень близко к Гарри; его мокрые пальца переплелись с гарриными, что-то передавая ему… а затем рывок в области пупка, вихрь и цветовые пятна… и тьма.
Боли не было. Просто глаза Лестранга — светлые, с неожиданной золотистой искрой внутри — оказались совсем рядом, а в следующий миг стало очень трудно дышать. И Драко увидел глаза Гарри — встревоженные и удивленные… и вновь эти же глаза на бледном детском личике… и эти же глаза, горящие азартом, и волосы, раздираемые ветром… и эти же глаза, гневные, жгущие его насквозь… и эти же глаза, темные от страсти, и ярко-красные губы… и эти же глаза, и золотисто-малиновый закат, и буйная зелень у подножия холма, и Гарри, красивый до слез, в чем-то ослепительно-белом. Драко улыбнулся ему…
И умер.
Ты нужна мне…
Что еще?
Ты нужна мне.
Вот и все, что мне отпущено знать.
Утро не разбудит меня,
Ночь не прикажет мне спать.
И разве я поверю, что это может кончится,
И без оправданий?
Ты нужна мне…
"Ты нужна мне", Б. Гребенщиков
Адресат неизвестен,
место назначения неизвестно,
дата не проставлена.
"Когда я увидела тебя впервые, я не могла понять, как человек может быть настолько прекрасен. Когда я узнала тебя, я не могла понять, как такой красивый человек может быть таким злым. И я придумала себе сказку, что это все лишь оболочка, скрывающая твою истинную прекрасную суть, как облик чудовища скрывает прекрасного принца.
Я так долго смотрела на тебя, что мои глаза устали читать ненависть в твоих. Я так долго смотрела на тебя, что увидела любовь, похороненную заживо. И тогда я решила, что продам душу за твое счастье. И мне казалось, что ты счастлив, оттого что любишь и любим.
Ты пытался убедить меня, что ты и есть та тварь, которой кажешься. И можешь быть счастлив, только унижая других людей. Позволь тебе не поверить. Позволь не верить тебе никогда, если ты скажешь, что не любишь его. Я вскрыла вашу ложь, как гнойный нарыв. Можешь убить меня за это. Но ты уже ничего не сможешь изменить". (подписи нет)
* * *
Если бы кто-то спросил Рона Уизли, что он думает о Драко Малфое, то получил бы в ответ длинную речь, приправленную такими выражениями, которые может знать только мальчик, выросший с пятью старшими братьями. Ненависть Рона была совершенной, остро заточенной, холимой и лелеемой, чувством, которое делало его завершенным.
И вот, достигнув апогея, когда Драко Малфой стал не просто богатеньким сукиным сыном, не могущим дня прожить без того, чтобы не оскорбить Рона, а большим — соперником, — это чувство исчезло, лопнуло, как мыльный пузырь. Сгинула защитная оболочка, и сердце оказалось оголенным, истекающим любовью к Гарри и жалостью и сочувствием к Малфою — неожиданному товарищу по несчастью.
Откуда взялись эти мысли, если еще полчаса назад Рон был уверен, что Малфой заманивает Гарри в смертельную ловушку?
"Это потому, — хлестнул себя Рон, — что ты наконец-то взял на себя труд думать, не дожидаясь, пока этим за тебя займутся Гарри и Гермиона. Думать и анализировать…"
Они практиковались в Братских Чарах; гнусный ублюдок Люциус выбрал Драко в качестве атакующего и Рона с Гарри — в качестве защищающихся. Для защиты использовали не Заклятие Щита — практика по нему уже была, а Заклятие Меча. Парировав заклинание Малфоя-младшего, заклинание должно было ударить в него, и чтобы этого не произошло, отец установил вокруг сына Поглощающий Барьер.
