Казалось, мадам прикладывалась к джину и вермуту приблизительно поровну и всё же ухитрялась втягивать в себя больше джина, чем вермута.
Хью Сайкс-Девис.
Obiter Dicta[3]
В кабинете управляющего, расположенном у главной лестницы на втором этаже, Морс никак не мог справиться с собой, его взгляд то и дело обращался к застеклённому буфету с бутылками, стоявшему слева от входа в кабинет, где мистер Дуглас Гасконь, сорокалетний мужчина интеллигентного вида в очках, разворачивал свою интенсивную деятельность — и небезуспешно — по поддержанию высокого уровня функционирования гостиницы, уровня, ожидаемого от мультизвездочного заведения.
Стены офиса украшали образцы первых в истории фотографий, карикатуры, дипломы, письма в рамочках и серия миленьких акварелей. Под ними на столах выстроились принтеры, мониторы, телефоны, корытца для входящих и исходящих документов, копировальные аппараты, коробки для папок с деловыми бумагами. Так же, как в салоне «Сент-Джон», в апартаментах были опущены занавеси на окнах, перед одним из которых за рабочим столом сидел Гасконь. Если бы занавеси были раздвинуты, за окном стал бы виден фасад Эшмолеана, который, возможно, три часа назад рассматривала миссис Лаура Стрэттон из своего номера.
— Дело в том, — продолжал говорить Гасконь, — что у нас ещё никогда, во всяком случае при мне, никто не умирал в гостинице.
— А как насчёт краж, случались, наверное?
— Да, было несколько, инспектор. Фотоаппараты, безделушки, ну и всё такое прочее. Но ничего особенно ценного…
— Интересно, почему она не оставила его в вашем сейфе, сэр?
Гасконь покачал головой:
— Мы всегда предлагаем оставлять такие вещи в сейфе, но…
— Застрахован, я думаю?
— Мистер Стрэттон, — менеджер понизил голос и показал рукой на прикрытую дверь справа, — полагает, что да, но он всё ещё не в себе, я боюсь, потрясение… Доктор Суейн дал ему таблеток, и он всё ещё там с кем-то из друзей… Да, с мистером Говардом Брауном.
Морс и в самом деле слышал долетавшие из-за двери обрывки негромкого разговора.
В дверь просунулась голова Льюиса, это означало, что поиски миссис Уильямс, миссис Шейлы Уильямс, увенчались успехом и она тут. Гасконь поднялся, чтобы оставить детективов с этой дамой.
— Да, хочу вам сказать, джентльмены, можете пользоваться всем, что здесь имеется. Может случиться, что нам придётся иногда заходить сюда, но…
— Благодарю вас, сэр.
Итак, Гасконь покинул кабинет, оставив в нём Морса.
И Шейлу Уильямс.
Она была, можете не сомневаться, привлекательнейшей женщиной, насколько мог об этом судить Морс: лет тридцати с небольшим (возможно, постарше), глаза тёмно-карие, сверкающие каким-то необыкновенным образом, одновременно беззащитные, чувственные и чуточку пьяные.
Хорошенький коктейль, ничего не скажешь!
— Садитесь! Садитесь! Похоже, вы не откажетесь чего-нибудь выпить, миссис Уильямс.
— Да уж согласитесь, всё это так неожиданно, правда?
— Есть там что-нибудь подходящее, Льюис? — Морс показал на буфет, не пытаясь при этом скрыть собственный интерес к его содержимому.
— Похоже, здесь есть всё, что душе угодно, сэр.
— Миссис Уильямс?
— Джин с тоником, это было бы чудесно.
— Джин с тоником для дамы, Льюис… Лёд?
— Зачем портить хорошую вещь, инспектор?
— А всё равно здесь нет льда, — буркнул Льюис.
— Послушайте, — начала Шейла Уильямс, — Собственно говоря, не я отвечаю за группу. На мне лежит контакт с группой и организация лекторов, ну и вообще… А руководитель группы Джон Ашенден.
Но Морс не проявил никакого интереса к деятельности Ашендена.
— Миссис Уильямс, я намереваюсь опросить каждого из членов группы о том, чем они занимались между половиной пятого и четвертью шестого, то есть с момента, когда мистер Стрэттон в последний раз видел жену, до момента, когда он вернулся с прогулки с… э… миссис Браун…
