Если кусок его бросить в стакан с водой, он, шипя и булькая, будет носиться по поверхности и таять, а из стакана повалит пар. Антону нравилось это зрелище, и папа, в придачу к брикетам пломбира, выпросил у продавщицы немного льда.
Антон уже не в состоянии был восторгаться и благодарить. Руки заняты, ноги едва идут. Нагруженные покупками, протиснулись в метро. Папа протянул контролеру желтые билетики с буквой М посредине.
Гладкая спина эскалатора под их ногами ступенчато выгнулась. А если она снова выпрямится? Так и полетишь кубарем вниз. Справа и слева ползли две черные толстые змеи. Несомненно, удавы. Дедушка никогда не позволял до них дотрагиваться. «Не надо, — предостерегал он, — не хватайся за резину. Смотри, сколько пароду за нее держится. На ней, должно быть, масса микробов»
А папа — может быть, увидел, какой Антон измученный, — взял у него коробку с мороженым и велел положить на удава ладонь
Поезд мчал их в темноте. Свет, падавший из вагона, выхватывал во мраке то кусок побеленной стены, то сплошные ряды черных шлангов. Для чего они? Чтобы по ним подавать в дома воду?..
Наверняка жители подземного городя, в процессе ведения строительных работ, натыкались на метротоннели. Не могли не наткнуться. Но происходило это, скорей всего, по ночам, когда у шпионов и диверсантов — главный труд. Наверху все спят мертвым сном, ничего не слышат, а эти, пользуясь благоприятным моментом, грохочут отбойными молотками, звенят кирками, гоняют грузовики… Спешат… Ну и конечно, случалось, проламывались в вестибюли станций или прямо к рельсовым путям. А никого нет, поезда не ходят. И до утра успевали замуровать дыру, так что ни пассажиры, ни машинисты ничего не замечали.
Ехали недолго, а небо успело затянуть тучами.
— И дождик, кажется, накрапывает, — вытянул руку ладонью вверх пана.
— А если дождик накрапывает, можно сказать, что он в крапинку? — спросил Антон.
Папа захохотал.
— Здорово придумал. Молодец… А насчет монеты не волнуйся, — чуть погодя добавил он. — Она у очень хорошего специалиста
Во дворе гуляли все, кроме Полины. И Сашка был тут.
Антон пожалел, что аквариум упакован. Но они, видно, догадались, с чем он вышагивает, проводили завидущими взглядами.
Мамы дома не было, а дедушка с бабушкой давно ждали их обедать. Но прежде всего папа снял с банок крышки.
— На всякий случай, — сказал он. — Чтоб рыбки не задохлись.
После салата был овощной суп со сметаной.
Папа салфетку за ворот по продел, отложил в сторону вместе с перетягивающим ее желтым кольцом.
— Я утром был у знакомых, — посматривая на дедушку, говорил он. — И у них видел любопытную вещь. Сейчас, оказывается, вместо таких ламп, как у нас, ставят лампы дневного освещения. Люминесцентные.
— Постой, постой. Это как же? — живо интересовался дедушка.
— Они как трубочки. И у этих свет желтый, а у тех белый. Будто на улице днем. Считается полезным для зрения. Что, если и нам такие сделать?
Дедушка думал.
— Я тебе. Кости, так скажу. Если полезно для зрения, нужно ставить.
На второе был жареный судак, на третье папа разделил начавшее подтаивать мороженое. Кусочек Антон отнес бабе Лене. Не утерпел, побежал к рыбкам. Тигровые меченосцы уже собрались у поверхности, захватывали воздух открытыми ртами.
Опыт со льдом отложили до маминого возвращения и стали распаковывать аквариум. Папа курил. Антон но решался ему сказать: вместе с воздухом рыбки могли вдохнуть вредный никотиновый дым…
А потом закипело дело. Песок взяли в парадном, из дощатого ящика. Папа промывал его в тазике под раковиной. Мутную воду сливал, добавлял свежей — и так до полной прозрачности. Грунт получился превосходный.
Растения тоже промыл под слабой струей. Посадили в песок, корни укрепили камешками.
Затем папа занялся изготовлением рефлектора. Выпросил у бабушки жестяную консервную банку, разрезал ее пополам обычными ножницами. Внутрь отрезанной половинки вставил патрон с лампой.
О такой замечательной, с подсветкой, квартире рыбки, наверно, и не мечтали. Аквариум сделался похож па живую картину в раме: покачивались растения, редкие пузырьки воздуха взлетали вверх…
