- Алвискан, - сказал Джейсон автоматически, не отвлекаясь от своих текущих забот. - Действует только против пива шенти.
- Да? Жаль. А я-то думала...
Наружные микрофоны донесли тонкий вой снижающегося трайского спаркла машины с таким противным звуком умели делать только на одной планете в Галактике, и везде было легко определить, что чей-то спаркл импортирован с Трая.
- Это Айс! - Юля вскочила с кресла. - Пошли встречать!
- Пошли, - тут Джейсон наконец отвлекся. - Мне не терпится узнать, все ли он раздобыл. Больше всего меня беспокоят спиттеры-умножители. Отдельно они продаются редко, а в комплекте могут стоить слишком дорого.
Они направились к шлюзу. Створки люка с тихим гудением уехали в стены, и взорам предстал Айсинг Эппл, облокотившийся на спаркл со странным оборонительно-напыщенным видом. Джейсон и Юля спустились к нему. Из кабины спаркла торчал край чего-то, похожего на туго скатанный в рулон ковер.
Джейсон почуял неладное. Ничто из указанных в списке деталей так выглядеть не могло, а поза и выражение лица Айсинга безошибочно свидетельствовали о подложенной свинье (с точки зрения Джейсона, конечно).
- Так, так, - Джейсон продемонстрировал озабоченность. - Каковы успехи? Как спиттеры-умножители?
- Никак, - сказал Айсинг беспечно.
- Что значит - никак?
- Мне надоело чувствовать себя изгоем.
- Да? Боюсь, ты что-то предпринял по этому поводу...
Айсинг запустил руку под сиденье спаркла и достал изящную золотую коробочку, украшенную спиральными дорожками из крохотных рубинов.
- Здесь сушеный лист файетского бирта, - важно пояснил он. - Его надо заваривать, и к нему, конечно, приобретены чашечки дивной ручной работы хеландская керамика, и прибор для заварки.
- Отлично, - Джейсон поморщился, косясь на коробочку с файетским биртом, и указал на рулон. - А это что?
- Лессиановый ковер.
- ЛЕССИАНОВЫЙ КОВЕР?! - простонал Джейсон, лицо его побелело, а шрам на щеке покраснел.
- На него пошло девять лессиановых шкур... Так сказал продавец. Может, восемь или семь, но не меньше. Почему ты смотришь на меня, как на маньяка? Я уэр и хочу жить, как уэр, даже на космическом корабле.
- Ты больше не уэр! Тебя лишили титула!
- Да пусть мне отрубят голову, и тогда её лишится не кто-нибудь, а уэр Айсинг Эппл дан Ареан ди Айсингфорс! Кто может лишить родовой крови?
- И родовых амбиций, да? Сколько денег ты истратил на весь этот хлам?
- Это не хлам! А денег мне немножко не хватило... Пришлось поторговаться, хотя я этого и не люблю.
В облике Джейсона произошла цветовая инверсия - теперь лицо стало красным, а шрам - белым.
- Ты истратил ВСЕ НАШИ ДЕНЬГИ на ерунду?
- Джей, ты мог бы отобрать у моей расы монополию на цветопередачу эмоций. Остынь! Если тебе нужны деньги, попроси у Элис.
- Я ничего не буду просить у Элис! Это её деньги!
- Не будешь так не будешь, твое дело. Джей, это ты переживаешь из-за денег, а не я! Знаешь, я хотел постелить ковер в кают-компании, но как вижу, тебя он вряд ли будет радовать. Не лучше ли постелить его в моей каюте?
- Хоть в ватерклозете! Решай эту важнейшую проблему сам, а мне нужно работать. Раз теперь я не могу рассчитывать на запасные детали, придется пожертвовать некоторыми уже улучшенными характеристиками ради надежности...
Джейсон обжег Айсинга обидным взглядом, повернулся и взлетел к люку по лесенке, игнорируя лифт.
- И что он так раскипятился? - Айсинг с грустью посмотрел на свой ковер. - Подумаешь, характеристики...
- Не расстраивайся, - Юля подошла к Айсингу и взяла его за руку. Давай-ка я помогу тебе перенести это в каюту.
- Давай! - воодушевился Айсинг, мгновенно забыв о стычке с Джейсоном. - И расстелим! Ты увидишь такую красоту...
Они перетащили увесистый рулон в лифт, потом в каюту. Айсинг вернулся к спарклу за файетским биртом и картонной коробкой с керамическими чашками и прибором для заварки. Поставив все это на стол, он одним торжественным движением раскатал ковер, благо места хватало. Юля вскрикнула от восторга.
Пышный лессиановый ковер чуть светился, что было заметно даже в хорошо освещенной каюте, переливался, меняя оттенки от розово-сиреневого до сине-фиолетового и зеленого, ощутимое тепло исходило от него. Он казался живым, ласковым, с ним каюта преобразилась и словно стала не помещением, а домом.
