Стреляли солдаты плохо — никакого сравнения с любимым Машиным фильмом про благородного разбойника Робин Гуда, только двое с арбалетами попадали куда лучше и дальше. Видимо, они являлись элитой местного воинства.
После стрелковых тренировок пришла очередь тренировки с оружием ближнего боя. Почти все вооружились секирами или странной разновидностью копий с длинными широкими лезвиями на конце. Гость замка, сэр Чарльз, тоже принял участие в тренировке. Сражался он весьма неплохо, и Маше, втайне надеющейся на то, что он окажется обыкновенным хвастуном, даже стало стыдно. За прошедшие дни она стала всерьез опасаться, не сэра ли Чарльза прочит барон ей в женихи…
После сэра Чарльза на поле вышел сам старый барон. В длинной кольчуге и с огромным мечом он смотрелся сурово и внушительно. Маше показалось, что при виде его высокой фигуры солдатам стало немного не по себе.
Начался второй этап тренировочного боя. Сэр Вильгельм махал мечом направо и налево, и постепенно даже Маше стало понятно, что происходит что-то не то.
«Иерусалим! — кричал старый барон, бросаясь на солдат, в панике разбегавшихся с его пути. — Не уйдете, неверные!»
— Ну вот опять, — послышался рядом с Машей вздох, — бедный братец.
Девушка оглянулась.
Леди Роанна, как всегда, в своем привычном траурном убранстве, стояла рядом с ней и, глядя на лужайку, где еще недавно мирно паслись овцы, а теперь гонял несчастных солдат старый крестоносец, скорбно качала головой.
— Что опять? — осторожно переспросила девушка.
— Ах, милая, — тетка снова вздохнула, словно собираясь сообщить, что на их голову обрушились все казни египетские разом, — мой несчастный брат был тяжело ранен во время Крестового похода. С тех пор как он вернулся домой, он… периодически забывает, где находится. Вот и теперь вообразил, будто сражается с неверными у стен Иерусалима. Однажды он случайно убил одного из солдат, изо всех сил ударив его мечом. Меч сейчас у барона, конечно, незаточенный, но, увы, это не всегда спасает, учитывая силу моего брата. Пойдем, милая, нам здесь делать нечего.
Она обхватила Машу за плечи и повела к внутренним воротам.
Девушка оглянулась. Солдаты теперь наседали на барона со всех сторон, силясь отнять меч, а рыцарь отчаянно защищался. Должно быть, сейчас он видел перед собой выжженные солнцем земли Иерусалима и коварных врагов, окруживших его на поле боя…
«Так вот откуда тот чудовищный шрам на голове!» — догадалась Маша.
На помощь солдатам уже спешил управляющий, сэр Саймон.
Девушка отвернулась, чтобы не видеть, как барона одолеют несравнимые по силе, однако значительно превосходящие числом противники. Ей стало до слез жалко старого рыцаря.
И, увы, она так и не успела поговорить с ним о странном поведении священника.
За обедом сэр Вильгельм не появился.
— Барон плохо себя чувствует, — объяснила леди Роанна, взявшая на себя управление замком. Она же приняла новых гостей, которые стали съезжаться на турнир.
Болезнь хозяина вовсе не помешала гостям чувствовать себя как дома, пить вино, хохотать так громко, что, казалось, обрушатся стены, и сыпать такими шуточками, что краснела не только Маша, спеша укрыться в своей комнате, куда доносились только отголоски творящегося внизу бесчинства. Девушка уже всерьез думала, что сэр Чарльз еще наиболее скромный и тихий из всех присутствующих.
Вечером прибыл господин аббат, однако он пробыл в покоях старого рыцаря недолго и, выйдя оттуда, был еще бледнее обычного.
Маша, волнуясь за барона, поджидала аббата в коридоре. Впервые за долгое время у нее появился любящий отец, и ей не хотелось терять его, а поэтому, преодолев неприязнь и страх перед аббатом, она подошла к нему, чтобы спросить о здоровье сэра Вильгельма.
— Барон ослабел после приступа, — проговорил аббат, опершись рукой о стену. Маше казалось, что он смотрит на нее как-то странно… — Господь посылает ему испытание, не в человеческих силах помочь ему.
— Но вы же можете?.. Помогите, умоляю! — Маша, не отдавая себе отчет, молитвенно сжала руки и шагнула к аббату.
Тот резко отвернулся.
— Ты не знаешь, о чем просишь, дитя, — бросил он через плечо и быстро пошел по коридору.
