— Ты знаешь, где находится пещера, в которой они собирались?.. — спросила я Сашку. В моей голове уже начал складываться план.
— Знаю, хотя никогда внутри не был. Богине должны служить только женщины… Хорошо, что я не родился девчонкой, иначе бы бабушка… Погоди, — он остановился так резко, что я едва не налетела на него. — Ты же не собираешься идти туда?!
— Мои родители потребуют доказательств. Нинель Ивановна сказала, будто ты того… ну больной, и вроде тебя даже в сумасшедший дом заперли. Они не поверят нам просто так, а если мы покажем пещеру… Там, наверное, должны быть всякие штуки… ну… жертвенный камень, к примеру. Или огромный котел… — Я вспомнила фильм про Индиану Джонса и затерянный храм, где собирались принести кого-то в жертву. Никогда не думала, что нечто подобное может произойти со мной!..
— Да, — неуверенно произнес Сашка, — там должна быть статуя богини. И камень. Однако… Бабушка очень опасна. Ее силы превышают… ну, обычные. Особенно в полнолуние.
— Так мы не будем ждать, пока наступит ночь! — воскликнула я. — Прямо сейчас пойдем к маме с папой и покажем им то место. Тогда они поверят нам, и мы сможем уехать из этого города еще до того, как взойдет полная луна.
— Она и сейчас над нами, она смотрит на нас, — голос Сашки был тих, но мне показалось, будто совсем рядом грянул гром.
Тот взгляд, что я ощущаю на себе почти постоянно! Значит, это не просто так. Опасность даже больше, чем я только могла себе представить.
— Впрочем, если бабушка еще не поняла, что я сбежал, а ты узнала обо всем… возможно, у нас есть шанс. По крайней мере, стоит попробовать, — Сашка хмуро взглянул на меня.
Сидеть и ждать, пока за мной придут, чтобы умилостивить моей кровью богиню и послужить на благо загнивающему жалкому роду, живущему… как там сказал Сашка? — в общем, где-то на отшибе, — я вовсе не собиралась. Ну разумеется, попробовать стоит. Еще как стоит! Я должна поговорить с родителями и во что бы то ни стало доказать им правоту моих слов. Как же мне надоело то, что мне никто не верит! Сегодня или никогда! Либо мне удастся убедить их и, с помощью Сашки, представить требуемые доказательства, либо мне уже никогда никто не поверит. Пусть же все решится сейчас! Мама с папой должны принять всерьез тот факт, что их единственной дочери и им самим угрожает реальная опасность!
— Пойдем! — повторила я, и мы снова зашагали к дому, где остались мои мама и папа. Они — родные для меня люди, и все-таки я всегда могу на них положиться. Раньше я просто сама не была уверена, что здесь происходит. А теперь мне, конечно, удастся убедить их. И мы уедем — все втроем. Нет, вчетвером. С Сашкой. Характер у него не сахарный, но при такой-то бабушке… Ладно, мама перевоспитает. Она у меня такая, что перевоспитает кого хочешь!
— Слушай, — сказала я Сашке, пока мы еще не добрались до дома, — а что с той мышью? Зачем ты убил ее?
— С какой мышью? — удивленно переспросил он.
— Ну с летучей. Вспомни, ты повесил ее на нашу дверь.
— А!.. — Сашка засмеялся. — Да не убивал я ее! Просто нашел дохлую, уже высохшую мышь и решил использовать… во благо.
Я хмыкнула.
— А кровь?
— Краска, — признался он, — я решил, что так страшнее. А ты ведь и вправду испугалась!
— Ну не то чтоб очень, — соврала я, и Сашка ничего не ответил, хотя, кажется, все прекрасно понял.
Проскользнув по улицам пробуждающегося городка… сколько же сейчас времени: шесть? семь? восемь?.. — мы, минуя калитку, выбрались к вишневому саду.
Запах вишни показался мне сегодня запахом крови. Несмотря на ранний час, было жарко, вернее — душно. Тяжелый застывший воздух обжигал мои легкие.
— Стой здесь, — велела я Сашка. — Я сейчас… подготовлю родителей…
Не заявляться же к ним с самого утра в компании того, кого они считают опасным сумасшедшим.
— Отойди от него, Ира! Я тебе говорю: немедленно отойди от него!
Мамин голос был холоден и спокоен, но я слышала скрытые от постороннего уха тревожные нотки.
— Мам!.. — я обернулась к ней, пытаясь изобразить на непослушных губах улыбку.
Наверное, получилось не очень, потому что она еще больше нахмурилась. Напряженное лицо и чуть сдвинутые брови не сулили ничего хорошего.
