– Зачаровал и зачаровал, – хмуро отозвался самый ворчливый из работяг. – Оно и хорошо. Значит, заплатит все, что обещал, и без проволочек. Нам еще обратно телеги гнать.
– Только б действительно никто не напал, – пробормотал всегда молчаливый и вечно испуганный коногон, который работал больше других и больше других боялся, как бы наниматель не отказался платить. Этот работник был обременен большим семейством и едва сводил концы с концами. Больше всего он боялся, как бы его дети и жена не остались без кормильца. – А то окажется, что нашего чародея едва хватит на двух или трех бандитов, а остальные нас перебьют.
– А ты будешь стоять и ждать, пока тебя убьют, так, что ли? – расхохотался рослый парень, жизнерадостный и трудолюбивый. Кони слушались его беспрекословно, будто он владел особым языком, зачаровывавшим их. Этому крепышу все давалось легко, желудок способен был переварить любую гадость, какой только работодатель решался кормить своих трудяг, а потому он всегда пребывал в отличном расположении духа. – У тебя что, топора под рукой нет? Долбанул бандита по черепу – и все. Чего еще нужно?
– Ага, тебе легко говорить. Ты вон какой здоровый. А если на меня насядут трое бандитов, что от меня останется? И что тогда будут делать мои жена и дети?
– Ох, давай, кликай беду, – выплюнул ворчливый. – Отлично знаешь, чего больше всего боишься – то и происходит.
– А ведь он прав, – пробормотал Ратрален. Они с властителем Провала сидели у соседнего костерка, и никто не видел в подобной обособленности ничего странного. – Именно так и происходит.
– Разве ты боишься бандитов? – лениво спросил Руин. Ему не хотелось говорить – он думал о жене, о старшем сыне, и о младшем, конечно, об этом беспомощном живом комочке, который в одиночестве находится в руках серых. Они его, конечно, вряд ли убьют – у малыша должен быть хороший потенциал серого мага, – но вот искалечить его сознание и всю будущую жизнь могут легко.
– Не хотелось бы вляпаться в неприятности, братишка. Но это нам светит, непременно светит. Все видели, что ты не нанимал охрану. Сам понимаешь, какие должны быть последствия. Да сведения о тебе уже наверняка сдал тот, кто тебе предлагал крепких ребят в охрану, а ты отказался.
– Да пожалуйста, – Арман пожал плечами. – Не думаю, что местные бандиты владеют магией. А если нет, то их ждет сюрприз. Довольно неприятный.
Впрочем, слова Ратралена заставили его насторожиться, и следующий день Арман был начеку.
Как оказалось, кстати. После полудня, когда сумрачные облака наконец расползлись небольшими кучками мятых, грязных облаков, а в постепенно увеличивающиеся разрывы выглянуло не только ясное небо, но и солнце, и стало теплее, на людей снизошла дрема. Все они вставали на рассвете, ложились после заката и, конечно, не высыпались. Именно в это время суток сонливость становилась невыносимой. Только Руин, который при необходимости мог обходиться и вовсе без сна, причем довольно продолжительное время, сумел взять себя в руки.
Именно теперь, в самый тягучий и сонный момент на дороге появились трое подозрительных незнакомцев. А потом еще трое. И еще трое.
И Руин даже понял, почему они предпочли взять нахрапом и испугом, а не перестрелять всех из кустов. Во-первых, кустов поблизости не имелось, кроны деревьев были слишком голы, чтоб прятаться в них. А во-вторых, стрелять из-за стволов пришлось бы торопясь, не целя, и можно было бы попасть в амфоры. Этого бандиты наверняка не желали.
Руин равнодушно посмотрел на группу, которая возникла на дороге впереди, потом оглянулся и окинул оценивающим взглядом группку, поспешившую встать позади небольшого каравана, чтоб отрезать пути к возможному отступлению. Хотя какое могло быть отступление, чтоб развернуть телеги на узкой лесной дороге, требовалось большое искусство и очень много удачи. И, конечно, очень много времени.
– А теперь, если хотите, мы можем оставить вам жизнь, – заявил один из подозрительных незнакомцев, тот, что оказался получше одет и снаряжен. – Разумеется, кроме жизни, еще и кое-что из одежды.
– Прочь с дороги, – негромко приказал Руин. Он смотрел на разбойников с отвращением. Приключение даже не казалось ему забавным – просто докучало, будто зудение комара. Наверное, комар тоже не понимает, насколько несравнимы его силы с силами человека, на которого он налетает.
