– Не скажу.
– Что ж, неважно. – Глава Ордена немного посторонился, и в залу развязно вошел тот самый чародей, с которым бородач не так давно обсуждал судьбу Рэйнара. – Я теперь знаю, как именно следует расправиться с тобой. Конечно, не так легко уничтожить душу, не затронутую вырождением, но это вполне возможно. Сейчас, когда к моим услугам все пятнадцать источников Ордена, а у тебя нет ничего, это не потребует больших усилий. Но я, пожалуй, готов дать тебе шанс, если ты объяснишь мне, как сумел выжить тогда, в Асгердане, двадцать лет назад.
Руин смерил его бесстрастным взглядом. На деле он не был так уж спокоен, но показывать свою слабость противнику так же опасно, как и раньше времени начинать демонстрировать свою силу. Всему свое время.
– Понимаю, – проговорил он. – Ты хочешь получить рецепт абсолютного бессмертия.
– Даже не стану спорить. Так что же?
– Боюсь, я не способен передать его тебе, – задумчиво ответил Арман. – По одной простой причине – он уже был у тебя в руках. Ты просто не смог его разглядеть.
На миг глаза бородача остекленели – он, как и следовало ожидать, тут же погрузился в воспоминания, пытаясь сообразить, где и при каких обстоятельствах мог заполучить доступ к этой тайне, мучившей его уже не первый год (ничего странного, ведь мало какого бессмертного не беспокоил тот факт, что, если умереть сам он не может, то погибнуть – запросто). И в тот же момент Руин ударил его сильным сметающим заклинанием, которое по виду казалось самым примитивным, но таило в себе несколько ловушек.
Чародей, сподвижник и ученик главы Ордена, немедленно атаковал Армана, хлестнув по нему чем-то разъедающим и мощным. Руин поставил отражающий щит и отшвырнул заклинание в окно. А потом поспешил напасть. Своим первым заклинанием он, как и рассчитывал, сбил бородача с ног, и, хотя не убил, получил несколько секунд на то, чтоб обезвредить второго врага. Глава Ордена извивался на полу, пытаясь выкарабкаться из щупалец заклинания, которое наносило удар за ударом в область главного органа равновесия, а значит, не позволяло встать.
По зале прокатился плотный клубок из нескольких заклятий, сцепившихся между собой. Чародей, выступивший против Армана, оказался не из слабеньких и довольно изобретательный. Один из вихрей, который он выпустил на свободу, захлестнул Руина за горло, и тому пришлось спешно менять свою энергетическую суть, чтоб выскользнуть из плотной хватки, как змейка проскальзывает сквозь кольцо.
Следом за напоенными силой вихрями из ладоней чародея рванулся огненный дождь – по крайней мере, именно так это выглядело. Огонь был, конечно, чародейский, далеко не ожогами тут могло закончиться дело, но Арман все это отлично понимал и сам. Заклинание он, не сомневаясь, направил прямо в сияющий плющ. В ответ лишь чуть полыхнуло светом – магический источник без труда впитал полученную энергию.
Заклинания гравитации друг на друга они применили одновременно, и в зальце настал сущий ад. Даже источник что-то почувствовал, завибрировал, налился светом. Бородач наконец нашел в себе силы скинуть щупальца затейливых Руиновых чар, вскочил, путаясь в полах мантии, и с руки швырнул в Армана разрывающее заклятье. Столкнувшись с гравитационным парадоксом, получившимся в результате усилий двух сцепившихся магов, оно взорвалось, разметав противников по углам. Сообразить, что происходит, сумел один только Руин – он за миг до того понял, что сейчас будет, и, извернувшись в полете, немного подкорректировал отдачу.
Молодой чародей, ученик главы Ордена, взмахнув руками, словно безвольная кукла, вылетел в окно. Он был без сознания после удара, так что судьба его была очевидна.
– Вот как? – прохрипел бородач, локтями отталкиваясь от стены и поднимаясь на ноги. – Ну-ну…
За то время, пока он произносил это, сильно приложившийся об стену спиной Арман оправился от неизбежного легкого шока и немедленно пустил в ход весьма мощные чары, самые изощренные из всех, что имелись у него в запасе.
Глава Ордена отразил их играючи, причем не умением – одной голой силой. Энергии у него в распоряжении было сколько угодно – все источники Ордена пока еще подчинялись ему одному. Арман понимал, почему противник не использует доступную ему мощь, чтоб избавиться от заклятия – это могло закончиться плохо для него самого, – но теперь способен был противопоставить чистую силу почти любому нападению.
