— Привет! — с облегчением сказал он, услышав ее голос. Сейчас, в нынешней житейской буре, Кристина стала для него едва ли не единственным надежным якорем.
— Джек! Мне так жаль, что с Рэйчел случилось это несчастье! Как она?
— Она в коме. Травмы вообще-то не слишком серьезны, за исключением черепно-мозговой. Но вот она очень тяжелая. Не знаю, что теперь будет.
— В голове не укладывается. Очень, очень сочувствую. А как девочки?
— До смерти перепуганы.
— Ты не думаешь, что Рэйчел лучше перевезти куда-нибудь сюда?
— Пока нет. Тамошние врачи, кажется, знают свое дело, а раз так, то и нет необходимости ее увозить. Тем не менее я хочу поговорить с хорошим специалистом. Можешь узнать, кто лучший в городе невролог?
— Могу, — со спокойной уверенностью ответила она.
— Что происходит в конторе?
Наступила многозначительная пауза, после которой Кристина произнесла:
— Тебя это вряд ли обрадует.
— Мы потеряли Монтану?
— Хуже — не потеряли. Они перенесли встречу на следующий вторник.
Джек устало засмеялся. Одна Тина его понимает. Она видела его в первые годы, когда самые смелые мечты становились явью, видела и потом, когда творческие порывы постепенно сменились привычной рутиной, когда все меньше времени уходило непосредственно на проекты и все больше — на деловые встречи.
— Это должно мне льстить, — сказал Джек. — А как с Напой? — Там он проектировал ресторан и должен был встретиться с владельцем, а также с электриком, водопроводчиком и консультантом по кухне.
— В следующую среду. А в эту пятницу тебе нужно быть в Остине. Ты как, сможешь?
Джек закрыл глаза и помассировал веки. Все вокруг как в тумане.
— Бог его знает. Она может прийти в сознание сегодня. Или завтра. Или на следующей неделе. Этого заранее не определишь.
— Значит, ты останешься там с девочками?
— Да, пожалуй. На ночь или две, не больше, пока не станет ясно, чего ожидать. Рэйчел обязательно придет в сознание: у нее очень здоровый организм. Но даже когда придет — у нее сломана нога, значит, она не сможет водить машину, поэтому мне придется заняться девочками. — Джек провел рукой по волосам. — Возможно, с Остином в пятницу ничего не получится, но пока оставь это в плане. А вот завтрашние встречи все отмени. Что дальше — будем решать завтра.
— Дэвиду это не понравится.
— Да, пожалуй. — Но Джека это сейчас не беспокоило — его больше заботила реакция другого человека.
Второй звонок как раз и должен был все прояснить.
— Джек! — Судя по всему, это восклицание сопровождалось радостной улыбкой. Джилл всегда рада слышать его голос, всегда рада быть с ним вместе. Какой мужчина не оценит это по достоинству?
— Еще слишком рано, — по-прежнему улыбаясь, сказала она. — Я не думала, что ты сейчас позвонишь. Твоя встреча закончилась?
— И не начиналась. У меня возникли проблемы, Джилл. Рэйчел попала в аварию и сейчас в реанимации. Я здесь с девочками.
Наступила пауза, затем последовал осторожный вопрос — уже без улыбки:
— В Большом Суре?
— В Монтерее. Рэйчел в коме. — Он коротко изложил суть дела. — Она может очнуться через пять минут, через пять дней, через пять недель — или не очнуться никогда. Врачи не в состоянии сказать ничего определенного, девочки, сама понимаешь, в ужасе. Я не могу сейчас их оставить.
Пауза, которая последовала на этот раз, была гораздо длиннее первой.
— Значит, ты не сможешь пойти на бал, — сказала наконец Джилл.
В голосе ее явственно звучало разочарование. Джилл никогда не скрывала своих чувств, и обычно Джек считал это плюсом. Теперь выяснилось, что это не всегда плюс.
— Разве что она в ближайшие часы придет в сознание. Мне очень жаль, что так получилось, Джилл. Я знаю, сколько сил ты потратила на подготовку, но, поверь, я не только с тобой так поступаю. Сегодня я отменил три деловые встречи и только что сказал Тине, чтобы она отменила и завтрашние. Я стою здесь, смотрю на Рэйчел и думаю, что, наверное, можно что-то сделать, чтобы вывести ее из этого состояния, но никто не может ничем помочь. Так что остается только ждать, черт побери.
— Но ты же не можешь находиться там все время. Разве нет никого, кто мог бы сегодня вечером побыть с девочками?
