— Я вот что тебе скажу, — начал он. — Сейчас я уйду и оставлю тебя с мамой. Не стесняйся — смело говори ей, какой я плохой. Скажи, что ей пора очнуться, потому что ты не желаешь переезжать в город. Скажи ей, что я ничего не умею. Выложи ей все. А мне пока нужно сделать несколько звонков. — Повернувшись к двери, Джек обнаружил, что там стоит Кэтрин, обнимая за талию Хоуп. — Привет, Кэтрин! — сказал он. — Я пока выйду в коридор. — И добавил, обращаясь уже к Хоуп: — Я буду в коридоре. Я ненадолго.
Уходя из палаты, Джек чувствовал себя дезертиром, но зачем ему было там оставаться? Саманта ничего хорошего ему так до сих пор и не сказала, Хоуп не оторвать от двери, да и Рэйчел реально ничем не поможешь.
— Доктор Бауэр здесь? — спросил он, подойдя к сестринскому посту.
— По вторникам он с утра проводит занятия в городе, — сказала сидевшая за мониторами сестра.
— Вы мистер Макгилл? — спросила женщина, корпевшая неподалеку над бумагами. Под врачебным халатом на ней была шелковая блузка, в ушах висели жемчужные серьги, весьма массивные. Как предположил Джек, они были предназначены для того, чтобы их обладательница казалась старше своих приблизительно тридцати лет.
— Да, я Джек Макгилл.
Женщина отложила ручку, протянула руку и сказала:
— Меня зовут Кара. Доктор Кара Бейтс. Я работаю в неврологическом отделении заместителем доктора Бауэра. Перед своим уходом он смотрел вашу жену, она дышит самостоятельно.
— Но она пока не пришла в сознание. Доктор говорил о внутричерепном давлении. Как обстоит дело с ним?
— Все то же самое.
— Значит, капельница не помогает?
— Возможно, помогает, раз ей не становится хуже. Чтобы увидеть улучшения, нужно еще немного подождать.
— Неужели пока больше ничего нельзя сделать? — спросил Джек, понимая, что ведет себя как Саманта, но — видит Бог — он тоже испуган.
— Пока нет. Это ваши девочки? — спросила Кара Бейтс, глядя в сторону палаты.
За стеклом Кэтрин уговаривала Хоуп подойти к постели Рэйчел. Хотя Саманта была ростом почти с Кэтрин и на голову выше Хоуп, обе девочки казались очень маленькими и очень испуганными.
— Не уверен, что стоило привозить их сюда. Возможно, лучше было оставить их дома. Я твержу им, что все это ненадолго, но они не верят, а я не знаю, что им еще сказать.
— Давайте я попробую, — предложила Кара.
Мысленно пообещав простить ей жемчужные серьги, Джек проводил ее до палаты, но внутрь входить не стал. Женщина спокойно пересказала девочкам большую часть того, что ранее сообщил Джеку Стив Бауэр. Они внимательно слушали, глядя то на Рэйчел, то на Кару. Когда Кара спросила, все ли понятно, они согласно кивнули и не стали спорить, когда она объяснила им, что нужно делать. К тому времени, когда она закончила, Хоуп уже без всякого принуждения стояла возле постели Рэйчел, а Саманта держала мать за руку — и тут Джек почувствовал, что страшно обижен на то, что две посторонние женщины, не имеющие никакого отношения к его дочерям, сумели установить с ними контакт, тогда как ему это не удалось.
А ведь такого быть не должно. Его семья должна быть сплоченной, в ней должно царить полное взаимопонимание — то, чего так не хватало Джеку в семье его родителей.
С тяжелым сердцем он направился к телефону-автомату в коридоре.
Джек сделал два звонка — оба в Сан-Франциско.
— Компания «Сунг и Макгилл», — сказала, подняв трубку, Кристина Чанни.
Она работала с Джеком с момента создания фирмы, на первых порах выполняя роль секретаря, помощника и даже посыльного. Прошедшие десять лет ее нисколько не изменили. Красно-коричневые волосы были все такими же густыми, смуглая кожа — такой же гладкой, манера поведения — как и прежде, спокойной и невозмутимой. В те годы, когда Кристина еще сидела за стойкой, у нее был такой вид, что никто из посетителей не мог даже усомниться в процветании фирмы, хотя до действительного успеха было еще очень далеко. Теперь Кристина отвечала на звонки только тогда, когда у постоянной секретарши был перерыв, занимаясь в основном документацией и связями с общественностью. Но самой ценной ее особенностью была преданность Джеку.
