Допельдон, или О чем думает мужчина? - страница 48

Шрифт
Интервал

стр.

— А я уж думала, что ты никогда этого сегодня не скажешь!

Мои губы, наконец, находят ее. Или ее губы мои.

Они сладкие и мягкие. Чуть-чуть пахнут табаком, шашлыком и соусом. Самую малость. Но от этого вкус губ становится только еще приятнее. Я хочу закрыть своими губами все ее пространство. Всю ее алую рану. Кажется, мне это удается. Я касаюсь своим языком ее языка, и они вместе начинают вибрировать. Сейчас еще секунда — и мы должны стать одним существом. Еще мгновение. Но в это момент у нас заканчивается воздух.

И мы разлепляемся. Переводим дыхание и снова набрасываемся друг на друга, только на этот раз наши поцелуи не такие плотные, мы ласкаем друг друга нежными прикосновениями.

«Допельдон! — рождается в этот момент в моей голове, на краю сознания, и я успеваю подумать: — Точно, может быть, существо, соединенное губами, называлось именно моим словом? Да, что-то в этом слове точно есть от двойного существа. Это как допельхерц — «двойное сердце». Есть такое немецкое лекарство…»

— Ну так как? Купаться или…? — произносит Марина вдруг, уворачиваясь от моих губ и прерывая ход моих мыслей на самом интересном месте.

— Конечно «или», — отвечаю я. — Какие могут быть еще варианты?

— Тогда поехали.

Машина ревет и с пробуксовкой стартует. Меня аж отбрасывает на спинку кресла, отрывая от принцессы. Что такое «или», не надо никому объяснять. И куда ехать, когда хочется «или» для нас понятно.

Мы едем на Москва-реку.

О губах и глазах

Машина плавно входит в поворот. Шины, разогретые о теплый асфальт, приятно шуршат. И под их шелест у меня в голове успевает проскочить еще несколько бредовых идей.

«Наверняка, этот кто-то, кто полоснул ножом по губам, сделал массу всяких способов, чтобы не допустить соединения половинок, чтобы не появился допельдон…».

Мы притормаживаем, переезжая железнодорожные пути. «Во-первых, он всех перепутал». Нас подбрасывает на рельсах. И мои мысли в голове основательно взбалтываются, как коктейль. «Ведь мало соединить половинки, надо чтобы эти половинки были своими».

Перекресток. Еще один пост ГАИ. Постовой провожает нас подозрительным, а может, завистливым, взглядом. Да, скорее всего второе!

«Во-вторых, он придумал пищу». Машина снова набирает скорость. Марина любит быструю езду. «Скорее всего, когда половинки были единым целым, они могли питаться собственной внутренней энергией».

Снова притормаживаем и сворачиваем с шоссе к обрыву. «А после разделения ее стало не хватать… И человечество забыло, что такое допельдон…» Мы едим вдоль берега, выбираем место для стоянки. «А как же моя теория согласуется с теорией о «гомо флайенсах»?»

Выбираем в буквальном смысле слова, потому что все полянки на краю обрыва уже заняты. «Получалось, что тоже неплохо, так как четыре крыла все же лучше, чем два. Подъемная сила больше…»

Наконец, и нам улыбается удача. Мы замечаем свободную поляну, прикрытую от посторонних взглядов кустами.

— Сюда? — спрашивает меня Марина. И я отвечают ей фразой приснопамятного Владимира Вольфовича: «Однозначно!». Или не отвечаю? Наверное, все же это я сам себе отвечаю, потому что Марина раздраженно переспрашивает: «Сюда?» Может, это я сам с собой рассуждаю?

Я лениво пожимаю плечами.

— Да какая разница? Давай сюда!

Марина тяжело вздыхает, коситься на меня недовольно, загоняет машину на поляну. Мне понятна причина ее недовольства. Ведь, по идее, я — мужчина и должен принимать решения во всех важных моментах, а так получается, что я отлыниваю от своих прямых обязанностей.

Выключает двигатель. Мотор еще какое-то время урчит, как уставший зверь, и затихает.

Мы привыкаем к накатившей на нас тишине и развернувшемуся перед нами пейзажу. Розовое небо, красное солнце, заходящее в тучу, и спокойная гладь мощной реки.

— Не злись, моя принцесса, пожалуйста! — я поворачиваю к ней лицом и улыбаюсь. — Я был не прав!

— В чем?

— В том, что отстранился от принятия решения. Извини, я задумался.

Река дышала, отдавая тепло, накопленное за день, и над ее поверхностью носились ласточки в погоне за мошкарой. Спокойствие реки, видимо, передалось и моей принцессе, потому что она не стала взрываться, а предпочла лечь мне на плечо и прошептать на ухо.


стр.

Похожие книги