Публика взорвалась громкими аплодисментами и я, наконец, смог докончить свою фразу.
— Не о сексе, а о любви! Чувствуешь разницу?
Мы посмотрели еще пару воздушных выступлений, и все это время я размышлял на тему, что какая-то правда в словах Игоря есть. Конечно, я никогда не мечтал стать летчиком. Ну, может быть, только в самом раннем детстве, но я всегда мечтал быть полезен обществу. А теперь что? О чем мечтает нынешнее поколение?
Даже смешно стало. Явно не о подвигах во имя ближнего своего.
Деньги, деньги, деньги. Всем нужно только одно. И в кумирах у них ходят Бредды Питы и Деми Муры. И почему это я вспомнил фамилию именно этих голливудских кинозвезд?
Кстати, о деньгах?
На часах 01:23. За окном кромешная тьма. В квартире никого. Горит только настольная лампа, да в углу мерцает мой телефон — ракушка. Мерцает, значит живой. Ловит сигнал. Сканирует бесконечное пространство.
Про себя отмечаю, что он молчит уже более десяти часов. Я им не пользовался с самого утра. Несколько раз набирал телефон сына, но он постоянно отвечал, что телефон абонента выключен или находится вне зоны…
Еще один день — и начну волноваться. Не для того, я покупал телефон сыну, чтобы он был в зоне недоступности. Ну что может случиться? Почему он вне зоны? Может, уронил его в воду? Или батарейка села? Или деньги закончились на телефоне, а он не заметил? Такое уже было один раз.
Надо будет завтра с утра обязательно кинуть ему пору сотен. Да, обязательно. На всякий случай.
Сна ни в одном глазу. Рука ползает по листу бумаги, стремительно выводит авторучкой какие-то закорючки. Свои мысли — все, что произошло со мной за этот день. Медвежонок, «гомо сапиес флайенсы», ошибка президента. Главное, чтобы потом смог в них разобраться.
О деньгах?
Однажды в армии мы сидели в комнате отдыха, тогда она еще называлась «ленинской», и занимались ничегонеделаньем. Короче, отдыхали после бани. Трепались. Разговор в основном шел о том, кто с кем и как успел на гражданке.
Сейчас уже не помню, кто сказал:
— Эх, ребята, ну что мы все о бабах и о бабах. Нам что поговорить разве не о чем? Всю душу истрепали.
Все сразу как-то оживились:
— А о чем еще говорить-то?
— Ну не знаю, да о чем угодно. О книгах, о политике, о погоде. Что мало тем на свете?
Делать было нечего, народ в комнате подобрался образованный, в основном, студенты. «А что, действительно, давайте попробуем, не говорить о них».
Минут пять все молчали…
Потом разговор все же потихоньку начал оживать, кто-то вспомнил как ходил на ипподром, обсудили лошадей, потом, естественно, коснулись темы рыбалки и футбола, охота, грибы, автомобили. Темы перестройки и разоружения затронули в том ключе, что она нас непосредственно касалась, то есть «А будь она неладна».
Я служил на засекреченном радиоузле, который находился в самой глуши Белорусского леса, того самого, где партизаны немцам в 42-м году шороху давали. И вот из-за того, что в нашей части в этот момент как раз находилась группа наблюдателей из НАТО, нам приходилось соблюдать режим радиомолчания. То есть все радиопередатчики нашей точки были выключены. И поскольку они были выключены, нам негде было сушить белье после бани. Улавливаете связь? Это сложно. На самом деле все просто. Когда передатчик работает, он нагревается, причем до такой степени, что положенное на него белье высыхает в течение одной минуты. Оп! — и готово. На нашей точке было около 20 таких радиопередатчиков, а значит, все мы могли привести себя в порядок за считанные минуты.
Но сегодня передатчики были выключены, поэтому после бани, постирав солдатское бельишко, мы были вынуждены сушить его на улице и теперь сидели в одном исподнем. И неизвестно было, когда же белье высохнет. А это означало, что у кое-кого срывалась ночная самоволка в соседнюю деревню на дискотеку. К бабам.
Вот так круг и замкнулся. Первый, кто сказал это слово, упал на пол и отжался двадцать раз, а мы, посмеявшись, перекинулись на тему «дембеля». Естественно в том ключе, что вот уволюсь из рядов вооруженных сил и всех на своей улице, в своем районе, городе, институте пере…бу…
