– Ну, мисс Хиллингдон, – начал он, – что скажете, хорошая погода еще продержится? Вы вон как высоко залезли. Наверно, даже море видите. Как там, не штормит?
– Думаю, продержится, – отозвалась Октавия. – Во всяком случае, надеюсь. А то жаль, если ваш свободный вечер будет испорчен.
Каттер не торопился с ответом. От Октавии его заслонило очередное дерево, и когда он появился из-за ствола, вид у него снова был насупленный. Октавия немного изучила его характер, но лишь чуть-чуть, – пожалуй, не было такого человека, который знал бы его хорошо. Но со слов его более давних знакомых она составила себе о нем некоторое представление. Видимо, Каттер вообще по натуре был угрюмого нрава, и если недавние трагические события и наложили на него отпечаток, это было не столь заметно, как могло бы проявиться в человеке более радушного склада.
По мнению одного словоохотливого сержанта, с которым беседовала Октавия, инспектор Каттер – закаленный старый пес. Был и есть. Теперь разве что стал еще суровее.
– У меня сегодня не свободный вечер, – наконец ответил инспектор. – Я, как вам известно, не любитель просто так шляться по городу. Иду по полицейским делам.
– Понятно, – отозвалась Октавия. – И куда лежит ваш путь, позвольте спросить? Вы не думайте, я не пытаюсь ничего выведать. Просто хочу прикинуть, долго ли мы будем туда добираться.
Каттер быстро глянул по сторонам и поднял руку, останавливая повозки и экипажи. Они перешли Нортумберленд-авеню и двинулись к Хангерфордскому мосту.
– Долго ли? – повторил он. – А вы что – очень спешите, мисс Хиллингдон?
– Вовсе нет, инспектор. Просто пытаюсь понять, сколько у меня времени. Вы уж простите, но я снова вынуждена побередить ваши воспоминания. Это все мой новый издатель. В принципе, он человек неплохой, только сильно нервничает: дело-то громкое. Вот он и требует, чтобы я уточнила детали у сотрудника полиции, который присутствовал на месте происшествия.
– У сотрудников полиции, мисс Хиллингдон.
– Что, простите?
– У сотрудников полиции. События, о которых мы говорим, происходили в присутствии не одного сотрудника полиции.
– Да, конечно. Извините. Просто…
У вокзала Чаринг-Кросс инспектор на минуту затерялся в шумной толпе пассажиров, которых привез недавно прибывший поезд. Подъезжавшие кебмены старались перехватить друг у друга клиентов, и нестройный ряд наемных экипажей перекрыл половину дороги. Пока Октавия на велосипеде объезжала препятствие, Каттер ушел довольно далеко. Она увидела, как он сворачивает с тротуара в сторону парка. Инспектор уже подходил к сценической площадке, когда Октавия его догнала.
– До Лондонского моста! – крикнул он ей.
– Простите, что? – Запыхавшись от быстрой езды, она не сразу сообразила, о чем речь.
– Вы же хотели знать, куда я иду. Отвечаю: к Лондонскому мосту. Там мы с вами распрощаемся. Дотуда примерно пару миль, так что спрашивайте пока, я к вашим услугам. Кстати, я рад, что ваша договоренность вас устраивает.
– Какая договоренность? – Октавия объехала бегавшего мальчика, чья мать взирала на нее с крайним неодобрением.
– С вашим издателем, – ответил Каттер. – Но вы не жалеете, что не отдали этот материал в газеты? Я слышал, такая статья сделала бы вас знаменитой.
– Вряд ли, – заметила Октавия. – Во-первых, указывать фамилии авторов статей непринято. Так что я ничего не выиграла бы, кроме, может быть, обещания, что меня повысят. А мне это уже не интересно. Главный редактор «Газетт» не мог поверить, что я отказалась от столь лестного предложения.
– Да, он мне пожаловался. Мистер Хили, если не ошибаюсь. Приходил ко мне. Видимо, надеялся, что я смогу на вас повлиять.
– Да, он такой. – Октавия чуть отвернулась, пряча озорную улыбку. Они обходили клумбу свежих роз, источавших в неподвижный воздух едва уловимый аромат. – И что вы ему ответили?
– На дверь указал.
– Правда? – воскликнула Октавия. – Жаль, я не видела.
– Да особо не на что было смотреть. Пришел в трактир «У Леггетта», где я люблю бывать, и уселся за мой стол без приглашения. Полагаю, вы не знаете, что это за заведение. Там в глубине есть кабинет с парой кресел. Ничего особенного, но они за мной закреплены, так сказать. Издавна, по негласной договоренности. А после того, что случилось, тем более.
