– Почему я?
– Потому что в тебе ее кровь! Заклятье можно сломать только кровным родством.
– Она меня ненавидит.
– Она всех ненавидит, даже саму себя. Она мучается. Варя, еще есть время, подумай.
– Там что то ужасное, в том подвале, – она сжала ладонями виски. – Я боюсь.
– Не бойся, я все приготовил. У меня с собой святая вода, она на время успокоит дух Барбары. Для нас главное – добраться до ее останков. Варя, посмотри, на улице еще светло, а в подвале проведено электричество. Днем у призрака нет силы, а до ночи мы управимся.
Варя согласилась. Все, что рассказал Эйнштейн, было намного ужаснее самых страшных ее кошмаров, но она все равно спустилась вслед за ним в подвал. В тот самый подвал, в котором тринадцать лет назад едва не умерла… Она не помнила, как он выглядел в то время, но сейчас это был самый обычный подвал, ярко освещенный, со свежеоштукатуренными стенами и почти стерильной чистотой.
– Видишь, здесь нет ничего страшного. – Эйнштейн успокаивающе обнял ее за плечи.
– Где та стена? – спросила Варя пересохшими от страха губами.
– Сейчас, сейчас. – Эйнштейн поставил на пол рюкзак, достал из него свой «миноискатель», нацепил наушники, медленно обошел помещение по периметру. – Здесь! – Он остановился у одного из дальних углов.
– Откуда ты знаешь?
– Это не я, а прибор. Подай ка мне бутылку, она там, в рюкзаке.
Варя послушно достала из рюкзака пластиковую бутыль с прозрачной жидкостью.
– Это святая вода? – спросила, подавая бутыль Эйнштейну.
– Она самая, крещенская святая вода. – Он свинтил крышку, плеснул воду сначала в угол, потом окропил стены и напоследок лестницу, сказал удовлетворенно: – Все, теперь можем начинать.
Все из того же рюкзака Эйнштейн извлек что то вроде кирки, взвесил ее в руке, торопливо перекрестился и ударил киркой по стене. Варя зажмурилась. Происходящее вдруг показалось ей кощунством, но Эйнштейн так не думал.
– Смотри, старая кладка! – послышался его возбужденный голос.
Варя открыла глаза. От стены отвалился кусок штукатурки, обнажая старый, почерневший от времени камень. Эйнштейн поскреб ногтем шов, нахмурился:
– Придется повозиться, предки строили на совесть.
Самым сложным оказалось вынуть из кладки первый камень. В тот самый момент, когда камень упал на цементный пол, Варе показалось, что дом вздрогнул.
– Видишь?! – радостный вопль привел ее в чувства. – Здесь ниша!
Эйнштейн включил фонарик и сунул голову в образовавшийся пролом. Варя затаила дыхание.
– Нашел! – донесся из глубины ниши его усиленный эхом голос. – Вижу кости! Сейчас расширю пролом.
Эйнштейн работал не останавливаясь еще час. Все это время Варя стояла за его спиной и боялась пошевелиться. На память приходили черные копатели и расхитители гробниц. Что же они делают?
Наконец пролом стал таким, что в него мог пролезть не очень крупный человек.
– Посвети ка! – Эйнштейн сунул ей в руки фонарь. Сноп яркого света высветил на дне ниши скрюченную человеческую фигуру. Со своего места Варя могла видеть только истлевшее платье и руку, похожую на птичью лапу. Лицо женщины, если у нее вообще было лицо, занавешивали длинные седые волосы.
Варя отступила на шаг, споткнулась о нагромождение камней и едва не упала.
– Осторожнее, – не оборачиваясь, сказал Эйнштейн. – Сейчас я ее вытащу.
Она не хотела смотреть, как он станет доставать из каменной темницы тело Барбары, отвернулась, сделала несколько глубоких вдохов. За спиной послышался шорох и тихое ворчание Эйнштейна, а потом он радостно сообщил:
– Вот и все! Можешь посмотреть на наше привидение.
Чтобы обернуться, Варе пришлось мобилизовать всю свою силу воли, а остатки этой силы воли ушли на то, чтобы не закричать. Барбара смотрела на нее черными провалами глазниц и улыбалась. Какое то мгновение Варе даже показалось, что она слышит смех, а потом наваждение схлынуло, уступая место осознанию того, что перед ней всего лишь старые, изуродованные беспощадным временем останки несчастной женщины. Женщины, которую волей бездушного тирана лишили не только жизни, но и возможности обрести покой в загробном мире. Эйнштейн сказал, что Барбара ненавидит весь мир. Глядя на эти полуистлевшие кости, Варя начинала ее понимать.
