– Но поиски истины могут занять больше одного дня.
– Мне это известно, инспектор Джонс. В таком случае его снова отвезут к вам завтра. Но проводить ночь за решеткой он не будет.
– Хорошо, сэр.
Не сказав больше ни слова и даже не одарив Деверо прощальным взглядом, Линкольн вышел из комнаты.
– Я не должен ехать! Я не поеду!
Деверо, как ребенок, со слезами на глазах вцепился в подлокотник кресла, и я стал свидетелем картины, страннее и недостойнее которой, пожалуй, в своей жизни не видел. Нам пришлось позвать в комнату несколько сотрудников посольства и вытащить его силой. Под взглядами перепуганных Уайта и Ишема Деверо потащили по лестнице, а этот несчастный скулил и начал визжать, завидев открытую дверь. Но только вчера вечером этот человек стоял в окружении своих дружков и отдавал им распоряжения, приговорив нас к мучительной смерти. Сравнить вчерашнего человека с существом, в какое он превратился сегодня, было практически невозможно.
Нашли какое-то покрывало, набросили ему на голову, и мы довели его до ворот, где ждала «Черная Мария». Нас сопроводил Уайт.
– Просьба не начинать допрос, пока не приедет мой представитель.
– Хорошо.
– Прошу обходиться с ним уважительно, как того заслуживает третий секретарь нашего посольства.
– Даю слово.
– Вечером увидимся. Можно ли надеяться, что дело к тому времени будет завершено?
– Мы сделаем все, что в наших силах.
Именно на таких условиях Джонсу разрешили вывезти Кларенса Деверо из посольства. Из Скотленд-Ярда прибыли пять констеблей, которых Джонс отобрал лично. Больше никого близко к Деверо не подпускали. Чтобы кто-то из толпы не выпустил еще одну отравленную стрелку – этот риск надо было свести к нулю. Нельзя превращать Деверо и в мишень для загадочного стрелка, который спас нас в Смитфилде. Наш подопечный ничего не видел и сопротивляться не мог, мы окружили его щитом из человеческих тел и так довели до «Черной Марии», стоявшей прямо рядом с воротами. Транспорт – кстати, темно-синий – представлял собой солидный короб на четырех колесах, его тщательно проверили, обыскали, прежде чем отправить к посольству: Джонс не сомневался, что внутри Деверо будет в полной безопасности. Дверцы уже были открыты, и с величайшей осторожностью мы водворили Деверо внутрь. Там было темно, вдоль боков друг напротив друга располагались две скамьи. Любому преступнику такая перевозка показалась бы мучительной, но по иронии судьбы Деверо, с учетом его состояния, чувствовал себя здесь почти как дома. Мы закрыли и заперли дверцы. Один констебль вскочил на подножку сзади, чтобы простоять там всю поездку. Пока все шло по плану.
Мы собрались ехать. Свои места за лошадьми, перед «Черной Марией», заняли еще двое полицейских. Мы с Джонсом тем временем забрались в парную двуколку, что стояла сзади, Джонс взял поводья. Еще два констебля пойдут впереди по дороге, чтобы устранить возможные препятствия на пути. Двигаться будем медленно, но и расстояние не велико. На каждом углу нас ждут другие полицейские, из тех, что вели наблюдение за посольством. Я вдруг подумал: мы похожи на похоронную процессию. Вокруг не было людей в черном, хранивших почтительное молчание, но вполне могло показаться, что везут катафалк.
Посольство осталось позади. Генри Уайт стоял на тротуаре и с каменным лицом смотрел нам вслед. Потом повернулся и ушел внутрь.
– Дело сделано! – воскликнул я с нескрываемым облегчением. – Такой кровавый злодей в вашу страну еще не приезжал, и вот мы взяли его под стражу – только благодаря вам, ведь с книжкой вышло просто гениально! Слава богу, все кончено.
– Ну не знаю.
– Мой дорогой Этелни. Хоть на минутку можете передохнуть? Ведь мы добились своего! Вы добились! Смотрите – мы уже везем его в Скотленд-Ярд!
– И все-таки…
– Что? У вас остались какие-то сомнения?
– Не просто сомнения. Не сходятся концы с концами. Все не стыкуется. Если только…
Он замолчал. Констебль перед нами потянул за поводья. Впереди какой-то паренек вез через дорогу телегу с овощами и перекрыл нам путь. Одно колесо застряло в выбоине. Второй констебль слез с подножки и подошел к парню, чтобы вместе вытолкнуть телегу.