Встречаться с вами при таких обстоятельствах для меня огромный риск, поверьте, я бы предпочел подобной встречи избежать. Я прежде всего человек практического склада и знаю, что стражи закона – и в Англии, и в Америке – после вашей смерти удвоят свои усилия. Но у меня нет выбора. Мне надо знать истину. Обещать могу только одно: если согласитесь сказать мне правду, конец будет быстрым и безболезненным. Если вонзить в позвоночник быка маленькое лезвие, он умирает мгновенно. Так можно поступить и с вами. И тогда обойдемся без грубости. Скажите мне то, что я хочу знать, – и ваш уход будет легким.
Снова долгая тишина. Вдалеке я услышал удар металла о металл, но это могло быть за добрую милю отсюда, над или под поверхностью дороги. Мы были совершенно одни, в окружении шестерых головорезов, которые намеревались сделать с нами что-то неописуемое. Кричать бессмысленно. Если кто-то наши крики и услышит, он решит, что это животные на мясобойне.
– Мы не можем ответить на вопрос, который не дает вам покоя, – заговорил Джонс. – Потому что ваши выводы основаны на ложных посылках. Я сотрудник британской полиции. Чейз последние двадцать лет работает в агентстве Пинкертона. Мы вышли на след, пусть и странный, который привел нас в посольство и на Чансери-лейн. Вполне возможно, у вас есть враги, о которых вам ничего не известно. Эти враги и привели нас к вам. Но вы сами проявили легкомыслие. Не попытайся вы связаться с профессором Мориарти, нашего расследования вообще бы не было.
– Я и не пытался с ним связаться.
– Я читал письмо своими глазами.
– Лжете.
– Зачем мне лгать? О том, что меня ждет, вы сказали предельно ясно. Чем мне поможет обман?
– Возможно, письмо написал Эдгар или Лиланд Мортлейк, – вмешался я. – А может быть, и Скотчи Лавелль. Но это была одна из совершенных вами ошибок. На вашей стороне сейчас сила, делайте с нами что хотите, но вместо нас придут другие. Ваше время вышло. Странно, что вы этого не понимаете.
Деверо с любопытством взглянул на меня, потом снова повернулся к Джонсу.
– Вы кого-то защищаете, инспектор Джонс. Не знаю, кого именно и по какой причине вы готовы страдать за чей-то счет, но я это чувствую. Как думаете, почему я так долго держусь на плаву, неподвластный закону, неуязвимый для конкурентов, которые были бы счастливы видеть мой крах? У меня сильно развита интуиция. И сейчас она мне говорит: вы ведете со мной нечестную игру.
– Ошибаетесь! – вскричал я и в ту же секунду вскочил со стула.
Мортлейка и всех остальных я застал врасплох. Долгая речь Деверо, да и наша кажущаяся сонливость их явно убаюкала. Не успели они опомниться, как я кинулся на Деверо, одной рукой ухватил его за шелковый жилет, а другой вцепился в горло. Жаль, что я не мог дотянуться до лежавших на столе ножей! Мне удалось повалить его на землю и даже как следует придушить, но меня схватили несколько рук и оттащили от главного злодея. Тут же огрели дубинкой по голове, но сознание я не потерял, а еще через мгновение в скулу въехал чей-то кулак. В глазах сверкнуло, из носа пошла кровь… Меня швырнули на мой стул.
Кларенс Деверо поднялся, бледный от ярости. Я знал, что подобному нападению он подвергся впервые – по крайней мере, на глазах у своих пособников.
– Разговор окончен, – проскрипел он. – Я надеялся, что мы будем вести себя, как подобает джентльменам, но теперь отношения между нами прекращены, и я не собираюсь наблюдать, как вас разорвут на части. Мортлейк! Вы свое дело знаете. Пусть умрут, но не раньше, чем скажут правду, – потом мне доложите.
– Погодите! – воскликнул Джонс.
Но Деверо оставил этот возглас без внимания. Он забрался в свой экипаж. Кучер потянул поводья, развернул лошадей. Хлестнул их кнутом – и сооружение на колесах исчезло в туннеле, из которого недавно появилось.
Мортлейк подошел к столу. Не торопясь, провел рукой по орудиям разделки. Наконец остановил свой выбор на штуковине, напоминавшей бритву брадобрея. Щелчком открыл ее – миру было явлено необычное зазубренное лезвие – и оглядел на свет. Шесть человек с кладбища подошли к нам вплотную.
– Что ж, – сказал Мортлейк, – начнем.
