– Мы здесь давно? – спросил я. Это все, что я мог из себя выдавить. Зубы были крепко-накрепко стиснуты.
– Нет. Точно знаю, что недавно.
– Вы ранены?
– Нет. Не больше, чем вы.
– А дочка?..
– В безопасности… я надеюсь. По крайней мере, за это им спасибо. – Джонс потянулся за своей палкой, подтащил ее к себе. – Чейз… простите меня.
– За что?
– Это же я привел вас сюда. Моих рук дело. Чтобы вызволить Беатрис, я был готов на все… Но вовлекать в эту историю вас было нечестно.
Говорил он, едва справляясь с дыханием, прерывисто, его слова были так же лишены тепла, как и окружавшие нас забитые овцы. Иначе и быть не могло. Каждому произнесенному слову приходилось сражаться со жгучим холодом.
И все же я ответил:
– Не вините себя. Мы это дело вместе начали, вместе и закончим. Только так.
Мы снова погрузились в молчание, стараясь сберечь силы и понимая, что жить нам осталось недолго. Неужели нам суждено умереть прямо здесь, когда кровь буквально стынет в жилах? Джонс явно прав. Это большой мясной рынок – со специальными холодными комнатами. Стены вокруг нас забиты древесным углем, где-то неподалеку похрустывает охлаждающий компрессор, в результате в камеру закачивается ледяной и потому смертоносный воздух. Машина эта относительно новая, возможно, мы будем ее первыми жертвами… Большое утешение, что и говорить.
Я все равно отказывался верить, что нас хотят убить, – уж точно не сейчас! – поэтому решил ни за что не отключаться. Эдгар Мортлейк дал понять, что говорить с нами желает сам Кларенс Деверо. Значит, наши страдания лишь прелюдия к этой встрече. Скоро все закончится. Одеревеневшими пальцами я залез в карман, но оказалось, что ножа, который я всегда ношу с собой, там нет. Впрочем, велика ли разница? Я все равно не в том состоянии, чтобы им воспользоваться.
Прошло много времени, даже не скажу, сколько именно. Я понимал, что погружаюсь в глубокий сон, словно соскальзываю в расщелину. И знал: стоит закрыть глаза, они могут больше и не открыться… но сон забирал меня в свои объятия. Я перестал дрожать. Это было какое-то странное состояние, неподвластное холоду или гипотермии. Я был уже готов прекратить сопротивление, как вдруг дверь открылась и вошел человек – всего лишь силуэт в мерцающем свете. Это был Мортлейк. Он окинул нас взглядом, полным презрения.
– Все еще на этом свете? – поинтересовался он. – Тогда идите сюда. Мы все для вас приготовили. Сюда, господа. Все готово. Говорят вам, поднимайтесь! Вас ждет приятная встреча!
Стоять мы не могли. В помещение вошли трое, они подняли нас на ноги, при этом обращались с нами так осторожно, будто мы и сами превратились в туши. Странно – эти люди касались меня руками, но мне было все равно. Но оттого, что дверь открыли, температура повысилась, и моя замерзшая было кровь все-таки ожила. Оказалось, что я могу двигаться. Я видел, как Джонс стоит, перенеся вес тела на палку, стараясь хоть как-то восстановить попранное достоинство, но тут его подтолкнули к двери. Тратить силы на Эдгара Мортлейка мы не стали. Зачем? Он уже дал нам понять, что наша боль и унижение ему только в радость. Мы были полностью в его власти, и любое наше слово нам только навредило бы. С помощью молодцов, наверняка сопровождавших нас от самого кладбища, мы выбрались из склада и оказались в сводчатом коридоре из грубо сложенных камней, напомнившем мне гробницу. Ноги совсем онемели, и идти было трудно, мы спотыкались, но все-таки пришли к лестнице, которая вела вниз, теперь дорогу освещали газовые фонари. Нас пришлось наполовину тащить, иначе мы бы просто упали. Воздух стал теплее. Дыхание уже не было ледяным. Я чувствовал, что конечности мои оживают.
У подножия лестницы тянулся еще один коридор. Мне показалось, что мы достаточно глубоко под землей. Воздух как-то потяжелел, уши облепила особого рода тишина. Я уже шел без поддержки, а Джонсу путь давался мучительно, он был вынужден опираться на палку. Мортлейк шел где-то сзади, несомненно полный предвкушений. Мы повернули за угол и резко остановились. Глазам открылось нечто необычайное: перед нами простиралась длинная подземная камера, о существовании которой наверняка не имели понятия пешеходы наверху.
