– Верно, эта мысль приходила мне в голову.
– Вот и надо воплотить ее в жизнь. Возможно, и я задержусь здесь подольше, как предлагала ваша жена. А что? Почему нет? Я стану вашим собственным доктором Ватсоном и могу обещать: буду изображать вас в более лестном свете!
Тут он улыбнулся. Я подошел к окну, взглянул на лакеев, на застывшие в ожидании экипажи.
– Чего мы ждем? – спросил я. – Пусть все катится к дьяволу, Джонс. Вперед! А с проблемами разберемся завтра.
Но Джонс не успел ответить: дверь открылась – это вернулся дипломат. Он подошел ко мне и задернул занавеску, намеренно лишив меня возможности смотреть на улицу.
– Мы можем быть свободны? – спросил я решительно.
– Нет, сэр. Третий секретарь хочет поговорить с вами лично.
– Где он?
– Сейчас будет здесь.
Едва он произнес эти слова, что-то шевельнулось у двери – и вошел секретарь. Я сразу узнал низкорослого седого человека, которого заметил при входе. Вблизи он выглядел еще меньше ростом, чем мне показалось поначалу, – почему-то вспомнилась куколка, которую Джонс купил для дочки. У него было очень круглое лицо, а глаза, нос и рот располагались как-то совсем близко друг к другу. Волосы, реденькие, клочковатые, открывали покрытый пигментными пятнами череп. Наибольший интерес представляли пальцы: идеальные по форме, но для его рук слишком маленькие, наверное, вдвое короче ожидаемого.
– Спасибо, мистер Ишем, – сказал он, отпуская дипломата. Голос был тоже необычный – чересчур высокий. – Присядьте, господа. Тема для разговора у нас не радостная. Давайте не затягивать.
Мы сели.
– Позвольте представиться. Меня зовут Кольман Де Врисс, в нашей миссии я служу третьим секретарем. Вы инспектор Этелни Джонс из Скотленд-Ярда? – Джонс кивнул, и секретарь повернулся ко мне. – А вы?
– Меня зовут Фредерик Чейз. Я американский гражданин, работаю в агентстве Пинкертона в Нью-Йорке.
– Как вы оказались здесь?
Ответил Джонс:
– Наверное, вы знаете об ужасном случае, происшедшем два дня назад в Скотленд-Ярде. Я стал объектом нападения, в результате погибли два наших сотрудника и многие были ранены.
– И расследование привело вас сюда?
– Да, у нас есть основания считать, что виновник скрывается на территории посольства.
– Кто же он?
– Его зовут Кларенс Деверо.
Де Врисс покачал головой.
– Кроме посла и его жены, в представительстве всего двенадцать постоянных сотрудников, – сказал он. – Могу вас заверить, человека, о котором вы говорите, я никогда не встречал. Разумеется, нам известно о том, что произошло в Скотленд-Ярде. Иначе и быть не может. Мистер Линкольн лично отправил соболезнования вашему комиссару, и мне понятно ваше желание задержать злодея любыми имеющимися в вашем распоряжении средствами. В то же время вы совершили в высшей степени неуместный поступок, придя сегодня сюда. Вам известно, сэр, что существует экстерриториальная неприкосновенность, что на резиденцию посла другой страны не распространяется британское законодательство, и приход работника полиции безо всякого приглашения – это вопиющее нарушение международного протокола.
– Минутку! – воскликнул я. – Только что в этом здании мы видели двух человек, Эдгара и Лиланда Мортлейков, о которых нам доподлинно известно, что они гангстеры, каких еще надо поискать. В агентстве Пинкертона на них есть досье. Мне точно известно, кто они такие. Согласен, инспектор Джонс и я не вполне соблюли тонкости закона, но неужели вы будете защищать этих людей и мешать нам в поимке преступников, особенно в свете происшедшего?
– Обязанность нашего представительства – защищать американских граждан, – возразил Де Врисс. Интонации в голосе не поменялись, но глаза заблестели гневом. – Насколько мне известно, упомянутые вами господа занимаются бизнесом… и ничем другим. У вас есть доказательства того, что они совершили преступления в Англии? Есть ли серьезные причины требовать их выдачи? Нет. Оснований для этого нет. Хочу заметить, что к списку обвинений против вас едва ли стоит добавлять клевету.
– Что же вы собираетесь делать? – спросил Джонс.
– Я вам сочувствую, инспектор Джонс. – Никакого сочувствия лицо третьего секретаря не выражало. Он сложил ручки на коленях, сплел пальцы. Их кончики едва доходили до костяшек. – Завтра утром я намерен обратиться к вашему начальству с официальной жалобой. Мое требование – из полиции вы должны быть уволены. Что касается вашего друга, обуздать агентов Пинкертона не так просто. Они хорошо известны своими причудами и безответственным поведением. Вам придется покинуть Англию, мистер Чейз, а в Америке вас, вполне возможно, отдадут под суд. Это все, господа. Меня ждут гости. Вас проводят к выходу.
