— Домой.
— К вам домой? Он кивнул.
— Там безопасно. Там живет Аксель Кутч.
— А где вы живете?
— В Малкаса-пойнт.
— Это далеко?
— Я там живу.
— Где это, Аксель? То есть Е…
Он показал рукой в темноту, на север, и повторил:
— Мы поедем домой. Там безопасно. Е. Шао Ли.
— Хорошо, только надо дождаться, когда рассеется туман. А пока вы побудьте в своей машине, а мы — в своей, ладно?
— Поедем домой.
— Когда кончится туман. А пока — до свидания. Донка боялась, что он не позволит ей сесть в машину, но странный тип не двигался с места. Она с облегчением закрыла дверь, но после минутного колебания все же опустила боковое стекло.
— Простите, можно вас на минутку?
Хромая и что-то насвистывая, он подошел к двери.
— Познакомьтесь, это моя дочь Сэнди.
— Сэн-дии, — произнес он, опять загибая пальцы.
— Сэнди, а это Аксель Кутч, то есть — прошу прощения! — Е Шао Ли.
— Привет, — кивнула Сэнди. В ее голосе звучало легкое любопытство.
— Ну, еще увидимся, — улыбнулась Донна, помахала емy рукой и подняла стекло.
Несколько секунд Аксель молча смотрел на них, потом выбрался из кювета и исчез в темноте.
— Что это с ним? — недоуменно спросила девочка.
— По-моему, он… слегка недоразвитый.
— Ты хочешь сказать, долбанутый?
— Ну, что ты за слова употребляешь, Сэнди!
— А что, у нас в школе есть такие. Дебилы. Знаешь, как их называют? «Не от мира сего».
— Вот это уже звучит гораздо лучше!
— И куда он пошел?
— Наверное, в свою машину.
— Так он сейчас уедет? — с надеждой спросила Сэнди.
— Нет. Мы подождем, пока рассеется туман, а потом он вывезет нас отсюда.
— И мы поедем в его машине?!
— Но наша-то все равно сейчас никуда уже не сможет поехать.
— Я знаю, но…
— Неужели тебе хочется торчать здесь всю ночь?
— Нет, но… я боюсь его!
— Это просто потому, что мы его мало знаем. Но если бы он хотел сделать с нами что-то плохое, то у него для этого была уже масса возможностей. Да и лучшего места для таких дел во всем этом округе, наверное, не сыскать.
— Может быть. Но все-таки…
— Нам в любом случае нельзя больше здесь оставаться.
— Я знаю. Тут до нас доберется папа… — Глаза девочки казались двумя черными провалами на фоне бледного овала ее лица. — Он ведь больше не в тюрьме?
— Нет, не в тюрьме. Окружной прокурор… Ты помнишь мистера Гольдштейна?.. Он позвонил мне сегодня утром. Папу вчера выпустили. Мистер Гольдштейн специально звонил, чтобы предупредить нас.
— И мы бежим сейчас от него?
— Да.
Сэнди, сидевшая на полу, замолчала. Донна, прижавшись к рулю, закрыла глаза. Через какое-то время она незаметно уснула, но вскоре проснулась от тихого всхлипывания.
— Сэнди, в чем дело?
— Ничего из этого не выйдет.
— Из чего не выйдет?
— Он доберется до нас.
— Доченька!
— Обязательно доберется!
— Не надо так думать. Постарайся заснуть, дорогая. Все будет в порядке, вот увидишь!
Девочка замолчала и теперь лишь изредка шмыгала носом. Донна снова привалилась к рулю и попыталась заснуть. Но едва сон одолел ее, как понеслась нескончаемая вереница жутких кровавых видений — одно ярче другого. Этого она уже вынести не могла. Ей надо было срочно выйти на воздух. Даже если душа Донны и осилила бы такой кошмар, то уж мочевой пузырь явно не был готов терпеть.
Прихватив с собой коробку с салфетками, лежавшую на полу рядом с Сэнди, Донна бесшумно вылезла из машины. Леденящий воздух вызвал дрожь во всем ее теле. Она глубоко вздохнула, затем энергично повертела головой, стараясь размять затекшие мышцы шеи. Однако это почти не помогло. Предварительно нажав кнопку замка, она тихонько захлопнула дверь.
Но прежде чем отпустить ручку двери, дав замку окончательно защелкнуться, Донна пристально осмотрела дорогу поверх крыши машины. На обочине, менее чем в двадцати футах от ее «маверика», стоял старенький грузовой пикап.
«Е Шао Ли» сидел на крыше кабины, свесив ноги на ветровое стекло, и вполголоса заунывно напевал что-то о своем желании поскорее попасть в профилакторий на Марс. Его обращенное вверх лицо освещала яркая полная луна, и он смотрел на нее как завороженный.
Донна бесшумно спустилась вниз по склону кювета. Но и со дна канавы ей все еще была видна голова Акселя. Она внимательно следила за ним, расстегивая брюки. Большая лысая голова была по-прежнему откинута назад, рот широко открыт. Донна пододвинулась ближе к машине. Холодный порывистый ветер резко обдувал ее тело, покрывая кожу мурашками. Ей вспомнились слова Сэнди: «Мне было холодно, как тогда, и у меня были спущены штаны».
