— Что он там делает? — спросила Сэнди, по-прежнему сидя на полу.
— Не знаю.
— Он ушел?
— Нет, кажется, он в канаве. Я не вижу его. Туман слишком густой.
— Может, он заблудился?
— Может быть.
— А кто он такой?
— Я не знаю, доченька.
— Он нас хочет обидеть?
Донна не ответила. В тумане вновь показался темный силуэт. Постепенно фигура приближалась и становилась все более отчетливой. Это был тот же самый хромой мужчина. Но на сей раз в левой руке он держал большой камень.
— Он вернулся? — шепотом спросила Сэнди.
— Подходит.
— И что он делает?
— Дорогая, я хочу, чтобы ты поднялась на сиденье.
— Что?
— Сядь на сиденье. И как только я тебе скомандую, выпрыгивай из машины и беги. Беги в лес и там прячься.
— А ты?
— Я тоже побегу. Но ты должна убежать и спрятаться отдельно.
— Нет, я без тебя никуда не пойду.
— Сандра!
— Не пойду!
Донна с напряжением следила за тем, как мужчина выбрался из кювета и вновь приблизился к боковому стеклу. Чтобы быть повыше, он ухватился за ручку двери, подтянулся и постучал в окно, как и раньше, указывая на кнопку замка. При этом он опять улыбался.
— Я войду, — повторил он.
— Уходите отсюда! — строго крикнула ему Донна.
Тогда мужчина поднял зажатый в левой руке увесистый острый камень и тихонько постучал им по стеклу. Затем опять посмотрел на Донну.
— Хорошо, — ответила та.
— Мама, не надо! — взмолилась Сэнди.
— Но мы же не можем вечно сидеть тут, как в западне, — тихо ответила Донна.
Мужчина ухмыльнулся, увидев, как Донна потянулась пальцами к кнопке.
— Приготовься, дочурка! — шепнула она Сэнди.
— Нет!
Но Донна уже подняла кнопку, потянула за ручку замка и всем телом толкнула дверь. Дверь распахнулась и с силой ударила незнакомца в грудь. С криком удивления он отлетел назад и, перевернувшись в воздухе, упал на дно глубокой канавы. Камень вывалился из его рук.
— Давай! — крикнула Донна, обернувшись к дочери.
— Нет, мама!
— Пошли!
— Он поймает нас!
Донна выглянула и увидела незнакомца. Тот неподвижно лежал на спине прямо в луже на дне кювета. Глаза его были закрыты.
— Все в порядке. — Она подмигнула Сэнди: — Видишь, он потерял сознание.
— Нет, мама! Он просто притворился. Он нас поймает!
Повиснув на открытой дверце машины и стоя одной ногой на скользкой влажной траве, Донна внимательно изучала человека внизу. Похоже, он действительно был без сознания. Об этом свидетельствовало и странное положение его неестественно раскинутых рук и ног. Конечно, он без сознания! Или даже мертв. Нельзя же так притворяться!..
Донна убрала ногу, закрыла дверцу машины и заперла ее.
— Ладно, — решила она, — останемся пока здесь. Девочка вздохнула и снова опустилась на пол перед сиденьем.
Донна посмотрела на дочь и ободряюще улыбнулась ей.
— С тобой все в порядке?
Сэнди кивнула.
— Тебе не холодно?
Сэнди снова кивнула. Донна повернулась и протянула руку назад через спинку сиденья. Сперва она достала курточку Сэнди, потом свою собственную. Съежившись и прислонившись к двери машины, Сэнди закуталась в куртку, оставив открытым только лицо. Потом и Донна надела свою голубую ветровку.
Человек в канаве не шевелился.
— Уже почти стемнело, — прошептала Сэнди.
— Да.
— Он придет за нами, когда будет совсем темно.
— Зачем ты говоришь такие глупости?
— Прости; пожалуйста, — сказала девочка.
— Кроме того, я не думаю, что он вообще сможет встать. Мне кажется, он здорово ранен.
— Он только притворяется.
— Не знаю.
Нагнувшись вперед и положив подбородок на руль, Донна стала внимательно наблюдать за незнакомцем. Она ждала, не пошевелит ли он рукой или ногой, не повернет ли голову, не откроет ли глаза. И пыталась определить, дышит он вообще или нет. Во время падения майка под его курткой высоко задралась, обнажив рыхлый волосатый живот. И сейчас Донна пристально смотрела на него. Ей казалось, что живот этот совершенно неподвижен, однако расстояние было слишком большим, и она могла просто не заметить легких движений диафрагмы, особенно если дыхание у незнакомца не очень глубокое. Тем более трудно было что-либо разглядеть под такой обезьяньей растительностью; казалось, что все тело мужчины покрыто густой шерстью от головы до кончиков пальцев ног. Впрочем, нет — голова его была гладко выбрита, даже ее верхняя часть. Создавалось впечатление, что безволосый скальп этого странного субъекта обрамляет корона из свалявшейся темной щетины, будто он не брил ее несколько дней.
