Предусмотрительный мужчина тут же сбежал бы, не медля ни минуты. По-настоящему предусмотрительный — от греха подальше вообще не стал бы смотреть на Софию. Но Дугала восхищала красота. Что он мог поделать? Только любоваться…
Он восхищался ее золотыми волосами. Они укрыли бы плащом их обоих, если бы София оседлала его в бешеной скачке к вершинам наслаждения. Его руки запутаются в золотистых прядях на широкой постели в лондонском доме. Густые локоны разметаются по шелковым простыням кровати в его доме возле Стирлинга.
Повстречав Софию Макфарлин, он не мог ни о чем больше думать. Но сегодня все изменится. Он обретет наконец свободу от всяких «быть может».
— Похоже, ночка выдастся теплой, — заметил Шелтон, натирая седло.
Дугал быстро взглянул на слугу.
— Ты даже не представляешь насколько.
Шелтон плюнул на тряпку и начал с удвоенной силой натирать кожаный ремешок.
— Может, и так. Зато я отлично заметил, что вы все эти дни ходите как в воду опущенный. Я вас таким никогда не видел.
Дугал пожал плечами:
— Мало ли у меня забот.
Даже во время сумасшедшей скачки этим утром Дугалу вспоминалось бархатное прикосновение губ Софии, жар ее полной груди под тонкой тканью, округлость ее упругих бедер, прижимающихся к…
Он беспокойно переминался с ноги на ногу. Скорее бы наступил вечер. Дугал извлек из кармана часы и открыл их нетерпеливым щелчком. Четверть шестого. До обеда еще час с четвертью.
День он провел в обществе Софии, показавшей ему дом во всей красе. Дугал был поражен. Какие обои скрывались под слоем сажи! А чудесная мебель на чердаке! А дубовые панели стен, где слой краски скрывал тонкие рисунки! Мраморные полы, покрытые безобразными коврами! Немилосердно скрипящие двери и расшатанные половицы, трещавшие под ногами.
Показывая дом, София держалась спокойно, сдержанно. Он даже подумал — жаль отдавать такое великолепное жилище племяннику. Тот еще слишком мал. Этот дом создан, чтобы в нем жили, смеялись, любили.
Эта мысль не давала ему покоя, когда он шел по дому вслед за Софией. За его спиной тяжело топал Энгус. Поэтому пришлось довольствоваться лишь созерцанием ее округлых ягодиц, их волнующим колыханием, когда она шла через холл, поднималась по ступенькам…
Слишком возбуждающая картина. Дугал нетерпеливо открыл часы. Шелтон прищелкнул языком:
— Хватит смотреть на часы — накличете беду. Боитесь опоздать на обед?
— Нет. Не терпится сыграть в карты с мисс Макфарлин. Поставлю на кон дом.
Шелтон уронил седло.
— Будете играть на дом? Но вы выиграли его месяц назад! Да эта земля стоит больше, чем ваше имение под Стирлингом!
После сегодняшней экскурсии Дугал знал, чего на самом деле стоит земля и дом. Шелтон говорил дело. Владение Макфарлинов стоило намного больше, чем он ожидал.
Шелтон покачал головой:
— Да вы никак помешались, милорд. Или вас околдовали феи!
— У меня свои резоны играть на дом. — Он оглянулся, отметив, что в одном из окон второго этажа маячит чья-то фигура. — Завтра уеду, увозя купчую в кармане. Вот увидишь.
Шелтон отряхнул седло.
— Зря я позволил вам остаться в саду наедине с мисс. Следовало бы догадаться, что после разговора с ней вы передумаете уезжать.
— Так она ведь красавица.
— Красивее не бывает, — торжественно объявил Шелтон. — Поэтому нужно остерегаться. Она заморочит вам голову. Сами не заметите, как она побьет вашего туза шестеркой и зацапает заодно и лондонский дом.
— Буду начеку. А теперь нужно подготовиться.
— Отлично, милорд. Но если вы проиграете дом… — Слуга вздохнул. — Да ладно. У вас домов полно. Одним больше, одним меньше, вы и не заметите потери.
Да нет, потеря будет — для его самолюбия. Еще одна причина, по которой ему непременно следует выиграть. Только так он сможет раз и навсегда уладить дело между ним и Софией.
Тем временем, приняв ванну, София одевалась к обеду.
Она выбрала платье розового шелка. При свете свечей оно, казалось, в точности повторяет тон ее кожи. Его единственным украшением стала широкая бледно-голубая лента под грудью. Еще она нашла пару расшитых туфелек под цвет ленты.
Если у нее и были сомнения по поводу платья, то их рассеяла Мэри. Увидев хозяйку, женщина застыла, широко разинув рот. Наконец, всплеснув руками, Мэри благоговейным тоном сообщила, что София ни дать ни взять ангел. Правда, сама девушка рассчитывала на несколько иной эффект.
