Она всхлипнула, вся в чужой кровище и странно живая, настоящая, неприбранная Мраком в свои слуги. Это плохо.
– Пожалуйста!
Лучше бы тогда послушалась и уехала. Зверь, казалось заснувший после устроенной бойни, довольно уркнул и опять потянулся назад, заставляя губы подрагивать в такт сокращающимся мускулам челюстей и глотки.
– Пожалуйста! – вскрикнула-пискнула девчонка, смотря блестящими глазами в слезах, где отражался огромный Серый волк, прячущийся в охотнике.
Лучше бы ты уехала, дурочка. Ведь он потратил все, выдрав печать и сейчас ему, не меньше чем Мраку, надо потушить пожар, глодающий изнутри. Голод.
Рыжая еще успела пискнуть, когда он вгрызся в ее шею, жадно рванув плоть и раздирая сосуды, брызнувшие кровью. Не зря он попросил вколоть в себя маячок.
Невозможно любить сырое мясо. Но иногда ему просто некуда было деваться.
Вниз, к своей цели, он шел уже быстро и совершенно восстановив силы.
В темноте поворота, ведущего вниз, к подземной галерее между корпусами, прятались кадавры с ампутированными ногами диабетиков. Пришлось тратить последнюю склянку и, перепрыгнув через ступени, оставить позади едва двигающиеся факелы.
Он не ошибся. Здесь, странно смешиваясь, в нос били мороз и тлен. Здесь Проводник совершал ритуал, чертя дорогу Мраку десятками ледяных иссушенных тел, вспоротых и брошенных умирать заживо. Кому-то повезло, неземной холод превратил их в звенящие стеклом статуи, кому-то нет, даже сейчас ворочающих глазами, полными лопнувших капилляров и болью.
Красная полоса убегала вперед, прячась в темноте, ворочавшей в себе начинающие распускаться лепестки Врат. Все, оставшееся сверху, лишь дыхание Мрака. Сейчас тот готовился выйти по-настоящему.
Бывший оперативник Стражи, Вадим, сидел на каталке. Жевал, запивая трапезу, явно с издевкой, плетеной бутылью «Кьянти». Мясо ему подавал божедом, вырезая тонкими ломтиками из уже спавшего и аккуратно разрезанного живота бывшей беременной. Они притянули ее к ручкам жгутами, подрезав сухожилия и, возможно, даже сломав позвоночник.
– Смотрите-ка, кого тут принесло, – хмыкнул божедом, – его высокопревосходительство. Уже отобедамши?
– Зачем пришел, выродок? – поинтересовался Проводник, поблескивая скобами степлера, скреплявшими левую щеку.
Мрак, забирая Проводника к себе и заставляя открывать Врата, не жалеет слабое человеческое тело. Ломает его изнутри, превращая в демона, и тому приходится как-то крутиться, пока нужно прятаться. Сейчас Вадим, поморщившись, выдрал скобы и начал чесать щеку, сдирая кожу и посеревшее трупное мясо.
Когти у него отросли неплохие, длинные, черные и острые.
– Зачем пришел? – Вадим рыгнул и, устав ждать, запустил пятерню за добавкой.
– Хочу убрать тебя отсюда.
– Дурак. – Вадим подмигнул желтым выпуклым глазом, жуя. – Умрешь ведь.
Умрет? Он пожал плечами. Забыл взять с собой АК? Вряд ли тот помог бы.
– Да и ладно, кто ты мне такой? – Вадим улыбнулся-оскалился. – Идиот, помешавший позавчера и не больше. Убей его, только медленно, подари мне удовольствие.
– С удовольствием. – Божедом, стряхнув лохмотья с пальцев, улыбнулся всем своим костяным частоколом. – Руки чесались в прошлый раз, жаль, было рано. А еще ведь он явно уничтожил нашего друга-стражника.
– Да и хрен с ним, – Вадим почесался сильнее, поблескивая черно-серой шкурой, лезущей сквозь сдираемое человечье лицо. – Не тормози, давай.
Божедом скользнул вперед, ласково глядя в глаза и заставляя не шевелиться. Вот так, значит, вот что умеет эта тварь, застрявшая на границе жизни, Мрака и Других. Руки с ногами налились тяжелым, клинки висели на ремешках из бинтов, сплошь буро-красных. Неужели вот так глупо и все?
Когда из-за спины вдруг потянуло парфюмом, ему даже не поверилось. Но черные глаза существа, идущего его убивать, вдруг сжались, а руки с ногами отпустило.
– Сволочь ты, – протянула ведьма, постукивая каблуками. – Самая последняя гнида. Я ж тебе верила, помогала…
– Ушла бы ты, – посоветовал божедом, глядя на нее, такую стильную и чуждую посреди больничного перехода и рядом с пульсирующими лепестками Врат. – Может, сможешь жить.
