Свет, открытое пространство и свежий воздух придали мне сил и бодрости. Я сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и шагнул вперед, но тут же остановился и в ужасе отпрянул назад. В глазах разом потемнело — я находился на головокружительной высоте! Мне всегда было немного не по себе, когда приходилось оказываться высоко над землей, — крановщиком или летчиком мне не стать никогда, хоть я и знал, что могу до определенной степени превозмогать страх высоты. Но то, что я увидел, сразу же вызвало мучительно-ноющее ощущение где-то между грудью и животом. Я стоял на отвесном скалистом уступе, почти на самом краю бездны — впереди, в трех шагах, зиял обрыв. Я попятился, зажмурившись, и перевел дух только тогда, когда лопатками уперся в каменистую поверхность — она показалась самой надежностью. Несколько секунд я стоял, прислонившись к стене, потом заставил-таки себя открыть глаза.
Вид, открывшийся передо мной, был потрясающим. Вокруг исполинской кольцевой стеной стояла гряда таких же скалистых гор, окаймлявшая ущелье или долину где-то далеко внизу. Это было похоже на котлован колоссальных размеров. Над ним сплошной пеленой низко висела свинцово-серая облачность, закутавшая небо и солнце на всем обозримом пространстве. В пейзаже не было даже намека на какую-либо растительность — кругом возвышались только мрачные каменные громады. Откуда-то снизу поднимались и таяли в воздухе клубы то ли пара, то ли дыма. Гейзеры? Вулканы? Я не мог этого видеть с места, на котором находился. Легкий, но прохладный ветер дул постоянно, и я в своей еще мокрой одежде быстро продрог до костей.
Положение, в котором я очутился, никак нельзя было назвать обнадеживающим. Вокруг была пропасть, только позади глухая стена с проемом, из которого я недавно выбрался. Обратно лезть не было никакого резона — воспоминания о том, что там происходило, еще не улеглись в моем сознании. Помощи ждать было неоткуда. Похоже, оставалось только сидеть здесь, на этой относительно безопасной площадке размером с ковер, и дрожать от холода. Но сколько здесь можно продержаться? После того, как столько раз за последнее время моя жизнь висела на волоске, и мне каким-то чудом удавалось выйти из всех переделок живым, — теперь погибнуть здесь в полном одиночестве, забытым всеми? Наверное, я был слишком обессилен, чтобы поддаваться эмоциям, и это, вероятно, было к лучшему: оказавшись в такой ситуации, было от чего потерять рассудок. Я сел прямо на каменную поверхность и откинулся спиной на стену.
Некоторое время я сидел неподвижно, пытаясь унять озноб и собраться с мыслями. Потом, придя в себя, подумал, что, может быть, имеет смысл посмотреть, что же все-таки находится на дне долины — а вдруг там люди? Тогда я мог бы как-то дать о себе знать, и меня спасут. Что еще мне оставалось делать? Я лег на живот и ползком стал двигаться к обрыву. Когда моя голова оказалась над краем пропасти, я набрался решимости и, преодолевая накатывающую тошнотно-обморочную слабость, заставил себя заглянуть вниз. Сердце замерло. Внизу, с этой умопомрачительной высоты все выглядело страшно далеким — до земли было не меньше полукилометра. Я снова инстинктивно зажмурил глаза, однако успел увидеть внизу какие-то строения или сооружения. Потом снова взглянул и, пересиливая страх, постарался лучше разглядеть пространство у подножия скалы.
Там, на дне ущелья, была ровная обширная площадь величиной, вероятно, с небольшой город. Почти вся она была занята какими-то странными техническими приспособлениями или агрегатами, назначения которых я понять не мог. Кое-где высились корпуса зданий, как мне казалось, без окон, и трубы, выпускающие тот самый дым, который я поначалу принял за проявление вулканической активности. До меня слабо доносились шедшие оттуда странные звуки, похожие на низкое гудение и звонкие периодические щелчки. Там явно происходили какие-то процессы.
