— Как улыбается?
— А так же, как и мы улыбаемся. Лемур же почти как обезьяна, а обезьяны — они почти как люди…
— Вот ты загнул! Где люди, а где обезьяны! — возмутился Волочаев.
— Тебя послушать, так и люди — это почти лемуры! — сказал Коробейников.
— Нет, конечно. Я же говорю, он на обезьянку похож. И у лемуров есть хвост, а у людей его нет. И глаза у лемуров большие и очень выразительные, — судя по активной мимике, Валя попытался изобразить на своём лице «глаза лемура».
— Нельзя лемуров кормить чипсами! — крикнул Сева.
— Ладно-ладно, никто его не кормит чипсами, — согласился Валя.
— Вот! Он же всё врёт! — взвизгнула Лина Красухина.
— Просто я говорю маме, что чипсы для Патрика, а ем их сам. Если для себя попрошу, она и не купит, — выкрутился Валя.
— Всё равно надо его в зоопарк отдать, — лицо у Севы пошло красными пятнами. — Там специалисты, они знают, чем лемуров кормить. И прививки наверняка сделать надо.
— Зачем в зоопарк, лучше к нам принеси его, — сказала Катя Варенникова.
— Никого он не принесёт, потому что у него никого нет! — настаивала Лина.
— Принеси, принеси его к нам! — кричали ребята.
Паук слез с кофейного дерева и отправился исследовать широкие листья монстеры. Лёвка приготовился накрыть его контейнером. Он уже поднёс руку, как услышал истошный вопль Лины Красухиной:
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! Там чудовище! — Она показывала пальцем на подоконник.
И все обернулись к Лёве. Лёвкина рука дрогнула, паук нырнул под лист и исчез.
— Это мой паук! — крикнул Сева и бросился к монстере.
Весь класс вскочил, некоторые девочки запрыгнули на парты.
Сева добежал до монстеры, осторожно приподнял широкий лист, но под ним уже никого не было.
— Не двигайтесь! — Сева оглянулся на ребят: — Я должен его поймать! Где его контейнер?
— Вон там не он валяется? — Генка показал на пластиковую коробку, лежащую в углу.
— Он, — Сева поднял контейнер, в котором были просверлены дырочки, чтобы паук не задохнулся. — Я должен его найти. Только дверь не открывайте.
И дверь тут же распахнулась настежь.
В проёме стояла завуч с таким выражением лица, словно только что проглотила медузу.
— Это что за безобразие тут? — спросила она, медленно сканируя класс металлическим взглядом.
— Мы паучка ловим, Генриетта Карловна, — как можно спокойнее сказала Елена Анатольевна. — Всё в порядке.
— Дверь закройте! — крикнул Сева.
— А это что за явление? — Завуч перевела взгляд на Севу.
— Паук не явление, — сердито ответил тот, — это животное отряда членистоногих. И не путайте их с насекомыми. А явления — это снег, дождь, землетрясения. Паук никак не может быть явлением.
— Сева, Сева, хватит о пауках, — Елена Анатольевна попыталась увести Севу в сторону, но он вырывался и требовал закрыть дверь.
За спиной завуча возникла фигура Риммы Донатовны, подошедшей на шум. И выражение лица математички было такое… такое, какого никогда не видел ни один из её учеников. Глаза расширились и скосились к носу, а точнее, в сторону высокой причёски Генриетты Карловны, на которой, словно гигантское бархатное украшение, гордо и свободно сидел чёрно-оранжевый паук-птицеед.
Сева вырвался из рук Елены Анатольевны и бросился к двери, роняя стулья, стоящие на дороге. Но самое неожиданное случилось после того, как он захлопнул дверь перед самым носом Риммы Донатовны.
Лёвка Иноходцев вскочил на парту и накрыл голову Генриетты Карловны большим полиэтиленовым пакетом, который успел выдернуть из мусорного ведра. Истошный вопль завуча задохнулся где-то в глубине.
— Подождите, подождите, мы его поймаем! — крикнул Валя, стягивая пакет на шее Генриетты Карловны.
Завуч, не прекращая мычать в пакете, мужественно боролась за свою жизнь, пытаясь оторвать Валины руки от своего горла.
— Прекратите немедленно! — взывала перепуганная Елена Анатольевна. — Он же её укусит!
Класс активно и дружно визжал: кто от ужаса, кто от восторга (не каждый день голову завуча в мусорный мешок засовывают), а кто просто за компанию.
— Поймал! Я поймал его! — Лёва уверенно зажал в углу пакета неугомонное членистоногое и освободил голову завуча.
— Осторожнее! Дай сюда! — Сева подставил контейнер.