— Я ничего не могу доказать… я был один дома. Единственный человек, кто мог быть заинтересован в смерти Алис, — Элен Плесси-Понто.
— Чтобы потом потребовать от полиции закрыть дело?
— Дымовая… завеса.
— Нет, нелогично. Чтобы обезвредить твою бомбу, Плесси-Понто нашла лучшее решение. Она ослабила взрыв, рассказав обо всем по телевизору. Трудно себе представить, чтобы она захотела убрать Алис. Если бы она это сделала, обезвреженная пленка, на которой снят Симон в обществе девушки, впоследствии покончившей с собой, вновь стала бы опасной. И на сей раз смертельно опасной. Телевидение поддержало бы Уотергейт на французский манер. Ты следишь за моей мыслью?
— Вас же похитили, верно?
— Вполне возможно, что Авиньон и Орлеан на жаловании у Плесси-Понто, с этим я не спорю. Но как ты объяснишь, что они хотели вытянуть у меня имя того, кто послал Алис? Другими словами, кого-то вроде тебя. Рассуждая логически, они должны были узнать его у Алис, прежде чем ее убрать.
— Ты был заинтересован в ее смерти, — вмешалась Ингрид. — Она могла тебя выдать. К тому же ты знал ее образ жизни, как она работала. Тебе легко было подстроить безупречное самоубийство.
— Самоубийство, рассчитанное на публику, а значит, такое же идиотское, как операция с Симоном, — добавила Лола.
— Конечно, ты не мог знать, что кузен Алис заснимет ее смерть.
Замечание Ингрид сбило Лолу с мысли. Она секунду поразмыслила, прежде чем заговорить снова:
— Вмешательство средств массовой информации вызвало широкую огласку. Иначе о смерти Алис появилось бы лишь короткое сообщение в газетах. Но ее сходство с Бритни Спирс изменило ситуацию.
— Это уже… неважно, — прошептал Монтобер.
Лоле пришлось наклониться, чтобы расслышать его.
— Мирей… была моим шансом… а я все… упустил.
— Похоже, эта девушка и впрямь тобой дорожит, — сказала Лола.
— Мне плохо…
— Корабль! — воскликнула Ингрид. — С двумя очень странными матросами на борту.
Лола встала рядом с Ингрид у окна, выходившего на море, и взяла у нее бинокль, найденный в одном из ящиков.
— Мой проводник, — сказал Монтобер. — Этого придурка я жду… уже… несколько дней.
— Ошибаешься, это Авиньон и Орлеан, — заявила Лола. — Бравые сторожевые псы на службе у своей госпожи. Вот когда обретает смысл выражение поднять паруса.
Они отвязали Монтобера и вытащили его из дома. Качка была не такой сильной, как ночью. За домом лодку нельзя было разглядеть с моря. Они пристали к берегу и довели еле державшегося на ногах Монтобера до машины. Лола устроилась с ним сзади. Ингрид села за руль и двинулась в сторону Сен-Мало.
— Не надо, чтобы Мирей арестовали… из-за меня. Обещайте…
Он потерял сознание и уронил голову на колени Лолы. Невольно она почувствовала сострадание к этому стареющему коллекционеру красивых книг, дорогих вин, воспоминаний, забывавшему интересоваться живыми людьми и слишком поздно об этом вспомнившему.
Прохожий показал им, как проехать в больницу Сен-Мало. Они доставили Ролана Монтобера в отделение скорой помощи, представившись туристками, которые подобрали на пляже человека без сознания. Назвались выдуманными именами и объяснили, что должны заехать в гостиницу за своими документами, чтобы дополнить досье.
И поехали домой к Ле-Гоффам. Вижини была рада, что ей больше ничего не нужно скрывать от мужа. Благодаря их дружбе и признательности, которую испытывал лейтенант к бывшему комиссару, удалось замять эпизод на острове Жиг. Лола сообщила об убийстве сторожа и о том, что сейчас Монтобер в больнице. Она обошла молчанием существование господ Авиньона и Орлеана. Если они в самом деле работают на Плесси-Понто, будет лучше, чтобы Ле-Гоффы ничего об этом не знали. И наконец она попросила лейтенанта связаться с комиссаром Жан-Паскалем Груссе. Он сделает все, что сможет, чтобы Монтобера вернули под его юрисдикцию. Никогда не следует упускать возможность заставить Садового Гнома попотеть.
