— Вас это не касается.
— Мы все равно прочтем, — заспорил Тиберий, пересекая Форум. — Не здесь, так еще где-нибудь.
— Нам хочется знать, что творится в Риме, — взмолилась Юлия. — Учитель Веррий велит быть в курсе событий.
Юба улыбнулся.
— Вряд ли он имеет в виду: «читайте воззвания бунтовщика».
— Да ведь они повсюду, — вмешался Марцелл. — Их целые дюжины. Хочешь, чтобы мы были единственными римлянами, не знающими, что сказал Красный Орел?
— Отец не будет против, — пообещала Юлия, приближаясь к школе. — Подобные вещи он от нас не скрывает. Только так и можно чему-то научиться.
Чистая правда. В триклинии обсуждались любые темы: от запрета на лупанарии в Риме до наказаний, положенных неверным женам.
Юба сунул ей в руки свиток.
— Посмотрим, чему тебя научит это.
Мы тут же столпились вокруг нее. Читать было не опасно, а вот говорить — пожалуй. Поэтому все молчали. В самом начале автор воззвания осудил убийство.
Есть тысяча других способов отомстить. Красть у хозяина — тоже не выход; впрочем, воровство воровству рознь, ведь у вас отняли ваши жизни. Так зачем гнуть спины, исполняя любой хозяйский каприз? Тот, кто трудится в поле, пусть не спешит с урожаем. Если ваш господин — заимодавец, будьте небрежны в записях. Никто не накажет вас за пропавшее даром время или за неисправность тростникового пера. Может быть, вас пугает гнев поработителей? Помните: смерть настигает и невиновных. Завтра казнят две сотни рабов, чьи руки чисты от крови. Женщин, детей, младенцев, которые даже не научились ходить…
Далее следовал поименный список рабов, которым предстояло расстаться с жизнью на рассвете.
— Ужасно, — прошептала я.
— Как он узнал имена? — удивился Александр.
— Закончили? — осведомился Юба. — Или начнем обсуждать это прямо на Форуме?
Учитель Веррий даже не встал из-за стола, чтобы поприветствовать нас.
— Слышали о Красном Орле? — с порога спросила Юлия.
— Да! — отрезал учитель с видом человека, не спавшего целую ночь. — Так вот в чем причина вашего опоздания?
— Мы должны были прочитать! — заспорил Марцелл.
Учитель Веррий поднял руку.
— Не желаю знать. Садитесь, начнем занятия.
Тиберий замешкался у стола.
— А разве сегодня не будет состязаний?
Учитель покачал головой.
— Не будет.
Тем вечером Октавиан был тоже не в духе.
— Да что такое на всех накатило? — не понимала Юлия.
Триклиний звенел от мелодий, которые наигрывала арфистка, и все же Марцелл ответил вполголоса:
— А ты как думала? Завтра казнят две сотни рабов.
Девушка вскрыла устрицу и обмакнула ее в гарум[30].
— А при чем здесь отец?
Чтобы отвлечься от мрачных дум, Цезарь созвал на ужин лучших поэтов: Ливий и Меценат, Гораций и Вергилий полулежали за соседними столиками. Однако даже их шутки не вызвали у него смеха. Я заметила, как, потянувшись к стеклянной чаше, Терентилла коснулась его руки, но и тогда Цезарь не улыбнулся.
— Он думал, что распял Красного Орла, и вот мятежник вернулся, — догадался Марцелл. — Теперь дядю беспокоит завтрашний день.
— Не представляю, как можно вызволить осужденных, — рассудительно произнес мой брат. — Они находятся в Карцере и закованы в кандалы.
— А утром более сотни стражников отведут их к Эсквилинским воротам, на место казни, — прибавила Юлия. — Нет никакой надежды.
Марцелл не разделял их уверенности.
— Прежде Красному Орлу многое удавалось.
— Без личной армии он в этот раз ничего не добьется, — возразил Александр.
Из-за соседнего столика поднялась Ливия.
— Послушаем первую из поэм вечера? — предложила она. — Гораций, поведай нам что-нибудь триумфальное.
Лысеющий человек встал с кушетки, чтобы пройти в середину чертога.
— Триумфальное? — проговорил он в задумчивости. — У Цезаря было много триумфов…
— Битва при Акции, — подсказала супруга Октавиана. — Или смерть Клеопатры.
— Значит, ода царице Египта, — улыбнулся Гораций.
Марцелл посмотрел на нас с Александром.
— Уходим, — немедленно бросила я, но Юлия тут же взяла меня за руку.
— Ливия хочет, чтобы отец на тебя рассердился. Будь осторожнее, — шепнула она.
— Он и так не в настроении, — предупредил Марцелл. — Останься и попытайся не слушать.
Но разве могла я не обращать внимания на ту ложь, которой поэт расцветил свое сочинение?
