Взрыв самолета видели наши летчики. Прилетев на базу, они доложили, что были свидетелями героической гибели экипажа. На основании этих докладов заместитель командира полка по политчасти отправил донесение в политотдел 3-й воздушной армии.
Казалось бы, все в том документе было верно. Но... До гибели боевых друзей с момента взрыва самолета оставалось еще трое суток.
Летчики в ту же ночь выбрались из леса и вышли к околице деревни Подорваново. Подошли к крайней избе, постучали в окно. На стук вышла хозяйка дома, женщина уже в годах, и ее 15-летняя дочка. Увидев на крыльце двоих парней в меховых комбинезонах и унтах, Анна Семеновна Никифорова растерялась. Только и спросила:
- Кто вы?
- Мы советские летчики, - ответил Карпушкин.
- Как вы здесь очутились?
- Вынужденная посадка.
- Миленькие вы мои, - зачастила Анна Семеновна, - вам надо отсюда уходить: у нас в деревне немцы.
- А где их тут нет?
- В соседней деревне, в Красном Лесу...
- Сколько дотуда?
- Километров пять-шесть.
- Все семь будут, - уточнила девушка. - Я могу показать дорогу.
Анна Семеновна ушла в дом и через пару минут вернулась:
- Вот, возьмите на дорогу, - протянула она летчикам краюху хлеба. - Как говорится, чем богаты...
- Спасибо, мамаша! - от души поблагодарил ее Карпушкин. - Мы вас никогда не забудем.
Катя, так звали дочку Анны Семеновны, накинув на плечи пальтишко, проводила летчиков до опушки леса:
- Вот по этой дорожке - прямо к Красному Лесу и выйдете.
В деревне Красный Лес Ивана и Михаила приютила семья бывшего председателя колхоза Тихона Петровича Самусева. Летчиков посадили за стол, накормили чем могли. Расспросили о жизни на Большой земле.
Карпушкин и Морозов подробно рассказали о наступлении Красной Армии, об окружении немцев под Сталинградом, о своем полете, о том, как очутились здесь.
Они пробыли в доме Самусева двое суток. Мела метель, и идти пока было нельзя. А когда буран немного улегся, ребята сказали:
- Пора в путь.
- Если надо, возражать не смею, - ответил Тихон Петрович. - Присядем на дорожку.
Михаил и Иван по-сыновьи обняли его:
- Спасибо, отец, спасибо за все...
- Ну что вы...
Тихон Петрович дал ребятам на дорогу кое-чего из съестного и объяснил, как добраться до партизан.
- Оттуда вы скорее попадете на Большую землю, - сказал он летчикам. И предупредил: - Только, сынки, будьте осторожны. Не ровен час, на фрицев напоретесь. Да и из местных есть тут сволочи.
Знал старый колхозный активист, что на территории Шиздеровского сельсовета в ту пору действовал немецкий карательный отряд под командованием палача Баха. Его штаб находился в деревне Староселье.
Имел он сведения и о том, что фашисты завербовали в свой отряд всякого рода отребье из местных жителей. Были в том отряде и бывшие кулаки - отец и сын Колосовы. Те самые Колосовы, что выдали фашистам бесстрашную партизанку Лизу Чайкину.
На младшего из них - Николая - и нарвались Карпушкин с Морозовым. Когда они выходили из деревни, их окликнул незнакомый мужчина. Иван и Михаил оглянулись. На крыльце дома стоял человек в красноармейской форме без знаков различия. Они подошли к нему, поздоровались. А тот, узнав, что ребята советские летчики, вскинул автомат и почти в упор расстрелял их. Потом снял с убитых теплые меховые унты, комбинезоны и ушел с "добычей" в штаб карателей.
Несколько женщин и подростков тайно похоронили летчиков за околицей деревни, на берегу ручья
Через несколько дней в Красный Лес нагрянули фашисты. Немцы и их прислужник Колосов расстреляли Тихона Петровича Самусева и его сына за связь с партизанами. А деревню сожгли.
Через четверть века после этой кровавой трагедии советские чекисты, анализируя преступную деятельность фашистского палача Баха, а также "работу" его прислужников, размотали клубок злодеяний карателей и в том числе предателей Колосовых. Тогда же жители Оленинского района Калининской области узнали о двух летчиках Комсомольского полка.
12 июля 1967 года оленинцы перезахоронили останки советских воинов из безвестной могилки, что оставалась на окраине уже несуществующей деревни Красный Лес, в поселке Пенском.
