Николаев Михаил Александрович
Добровольцы, шаг вперед!
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Аннотация издательства: Михаил Александрович Николаев демобилизовался из армии в 1946 году, стал журналистом, работал на Крайнем Севере. И все эти годы не порывал и не порывает связи со своими боевыми друзьями - летчиками прославленного 930-го Комсомольского авиаполка легких ночных бомбардировщиков.
Об авторе: НИКОЛАЕВ Михаил Александрович. Родился в 1920 году. Участник Великой Отечественной войны. Окончил 4-й Московский техникум гражданского воздушного флота и Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Награжден орденами Красной Звезды, Великой Отечественной войны II степени, многими медалями. \\\ Андрей Мятишкин
Содержание
Становление
Фронт
Смирно! Равнение на знамя!
В затишье
Особое задание
Боевое братство
Февральские дни и ночи
Компаньерос
Под Яссами и Кишиневом
Рядом с Дебреценом
В небе над Будапештом
Последний боевой вылет
Примечания
Становление
Кто из авиаторов в то время побывал здесь, в Чувашии, тот на всю жизнь запомнил военный городок ЗАПа{1} как место неожиданных встреч и таких же неожиданных расставаний.
Мекка "королевской авиации"{2} с каждым днем пополнялась, численно росла. Сюда приезжали и старые "воздушные волки" - летчики, отдавшие небу лучшие годы жизни, но волею случая оставшиеся не у дел, и необстрелянные, "неоперившиеся птенцы", успевшие пройти лишь короткий курс обучения в аэроклубах да курс самолетовождения в военных летных школах.
Встречи порой получались до того поразительными, что старые "кореши" для пущей важности и убедительности позволяли ущипнуть себя - не во сне ли все это.
За каких-то два-три дня я нашел здесь до десятка давних друзей. С техником-прибористом, щеголеватым москвичом (вместе учились в Тушине), встретился в столовой. С молодым летчиком, однокашником по учебной эскадрилье, где мы проходили курс первоначальной летной подготовки, нос к носу столкнулся на берегу реки. А Виктора Климова, бывшего школьного инструктора, быть может, и не узнал бы - бороду отпустил. Тот сам окликнул меня в городском саду. Я долго всматривался в лицо бородача. Что-то очень знакомое - и карие пронзительные глаза, и редкие каштановые волосы, и немного развязная манера держаться в обществе - но кто же это такой?
- Климов, - назвался наконец тот. - Не узнал?
- Разве узнаешь. Борода... Ты что, в партизанах был?
- Пока нет. На всякий случай отпустил. Может, пригодится.
А жизнь в запасном полку между тем продолжала идти своим чередом. Кто-то каждую ночь проводил на аэродроме, обучаясь самолетовождению вслепую. Кого-то уже провожали на фронт. Находилось дело и для тех, кто еще не определился. То учеба в классах, то дни работы на матчасти, а то и выгрузка-погрузка, благо железнодорожная станция находилась рядом.
В тот день рядом со своей койкой в казарме, на втором ярусе, я обнаружил новичка. Длинный, как жердь, младший лейтенант распластался во весь свой рост, перегородив ногами проход между нарами. При тусклом свете керосиновой лампы я не заметил этой "преграды", задел головой.
- Кого еще там несет? - протянул басом верзила.
- Что, новичок? - в свою очередь, спросил я. И тут же предложил: Познакомимся?
- Можно, - ответил тот, садясь и чуть было не задев головой низкий потолок. Спрыгнул на пол, представился, протянув руку: - Ивановский, Павел Иванович.
"Да, такого детину просто Павлом не назовешь", - подумалось мне. Отрекомендовался тоже по имени-отчеству.
Обычные "откуда?., где?., когда?" Павлу Ивановичу надоели, и он резко переменил разговор:
- Не знаешь ли, где здесь харчевня?
- Столовая - в городе. Но кормят неважно. Лучше взять сухим пайком.
Вечером пошли в городской парк. "Отдохнуть малость", - как сказал Павел Иванович. А там, "сбившись с азимута", разошлись в разные стороны-Воина в такие часы забывалась. Молодость брала свое.
* * *
- Сват приехал! - эта весть для обитателей военного городка была долгожданной и желанной. Ее принес в казарму всегда все знающий сержант Тима Мосякин. - Пойду проситься. Надоело напрасно казенные харчи есть.
