— Нет, — уже совсем спокойно сказала Зина, — нет, что ты, я не угрожаю близким людям. А ты по-прежнему остаешься моим близким человеком, что бы ни произошло.
— Обстоятельства изменились. Игоря выпустили, — уклончиво ответил Барг, — и я смог вернуться в город. Я теперь работаю на государственном предприятии. На должности.
— Поздравляю, — без тени улыбки произнесла Крестовская.
— Тебе лучше меня забыть, — пытаясь прекратить разговор, сухо и четко сказал Виктор.
— Поэтому ты не искал меня, когда вернулся в Одессу? Даже попытки найти не сделал? Я хочу знать! — допытывалась Зина, чувствуя, что с головой погружается в отчаяние, и очень надеясь, что он этого не видит.
— Да, поэтому, — жестко отрезал Барг. — Ты же умная женщина, все должна понять.
— Когда женщине говорят, что она умная, значит, она ведет себя как полная дура да и выглядит так же, — горько усмехнулась Зина, стараясь спрятать слезы.
— Не начинай, — скривился Виктор. — Ты не та женщина, которую я ждал, — он замялся. — Лучше будет, если мы никогда больше с тобой не встретимся.
— Почему?! Ну почему? — воскликнула Зина, забыв мгновенно о том, что она себя контролирует. — Почему, объясни?!
— У меня есть женщина, — пожал плечами Барг. — Понимаешь? У меня есть другая женщина, Зина. И я счастлив. Я ее нашел и живу с ней. Ты должна понять, что, если бы я хотел видеть тебя, я бы тебя нашел. А я не хотел, — он снова пожал плечами, как бы удивляясь ее глупости.
Зина была готова к подобному. Она понимала, что может услышать что-то подобное, и изо всех сил снова постаралась держать себя в руках. Но она не могла подумать, что боль эта будет такой страшной. Она, эта боль, вонзилась в сердце, в мозг, в горло, в душу с такой силой, что Крестовская едва удержалась на ногах. На какое-то мгновение она даже перестала дышать, вмиг утратив эту способность, и все вокруг накрылось черным облаком.
— У тебя есть женщина… — через силу повторила она в отчаянии, потому что сейчас это был единственный способ спастись: повторить приговор.
— Да, есть, — кивнул Виктор. — Я встретил женщину, и я живу с ней. Я привез ее в Одессу.
— Но ты же любил меня! И все это неправда! — Зина даже не давала себе отчета, что унижается перед ним. Просто эта боль была столь чудовищной, что сознание просто отказывало ей.
— Ну а сейчас не люблю, — тем же сухим, безжизненным тоном произнес Барг. — Если бы любил, я бы появился. Нашел бы тебя. Так что извини. Мне больше нечего тебе сказать.
Развернувшись, он исчез в воротах. А Зина, не понимая, что делает, села на бордюр тротуара и закрыла лицо руками. Так, раскачиваясь, она сидела какое-то время, до тех пор, пока кто-то не тронул ее за плечо.
Она подняла голову. Перед ней, держась за руки, стояла пара — молодой человек и девушка.
— Женщина, вам плохо? — участливо спросил парень. — Почему вы сидите на земле?
— Плохо, — кивнула Зина, уставившись на их соединенные руки.
— Давайте мы вызовем «скорую помощь»! — звонким, счастливым голосом произнесла девушка.
— Нет, — помотала головой Зина, — спасибо, нет. Я… я домой пойду. И вы идите… И руки не разнимайте. Никогда.
Парень с девушкой переглянулись, удивляясь ее словам.
— Идите, — Зина, пошатываясь, поднялась с бордюра. — Я… я тоже пойду домой. — И она сделала несколько неуверенных шагов.
— Пойдем, — девушка потянула парня за рукав.
— Может, все-таки «скорую» вызвать? — все еще сомневался тот.
— Да ну! Пьяная она! Напилась сильно. Разве не видишь? — засмеялась девушка.
— Похоже, и вправду напилась… — задумчиво кивнул парень.
— Фу, какая гадость! Пьяная женщина! Что может быть отвратительней! Видишь, как тебе повезло со мной? — Девушка, бесконечно жестокая в своем счастье, смеялась все громче и громче. Правду говорят, что счастливые люди нечувствительны к горю.
Не слушая их больше, Зина поплелась прочь. Несколько раз она останавливалась, хватаясь за деревья или стены домов. Поздние редкие прохожие шарахались от нее. Зине казалось, что кто-то поднял ее вверх, а потом изо всех сил швырнул на острые камни. Выживет или разобьется — вопрос оставался открытым.
Наконец, добравшись к себе домой, она очень быстро разделась, легла в кровать и закрыла глаза. И, к своему глубокому удивлению, застывшему на краю сознания, почти сразу погрузилась в сон. Плотный. Тяжелый. Без сновидений.
