– Не пойдет, – сказал режиссер, – типичное не то…
И Лола не могла с ним не согласиться. Даже на репетиции Жанна была сильно загримирована. Лола видела, что грим наложен искусно, глаза у Жанны кажутся больше и ярче, подбородок не выдается. Но к песне робкой северной девушки такой грим никак не подходил.
– Ольга, вы поете? – спросил режиссер.
– Да, немного, – скромно ответила Лола, – я знаю текст.
И она запела – негромко, голосом чистым и нежным, как горный ручеек, иногда голос прерывался – из-за того, что исполнительнице по роли не хватало сил и дыхания: пир-то был во время чумы, все герои на грани истощения и нервного срыва. И во власти страха смерти.
Если ранняя могила
Суждена моей весне…
Ты, кого я так любила,
Чья любовь отрада мне… —
пела Лола, и все замолчали – и в зале, и на сцене.
– Отлично! – с чувством вскричал режиссер. – Девочки, меняетесь ролями!
Ух, как Жанка посмотрела на Лолу! У Мери-то роль была гораздо больше! Почуяла Жанночка соперницу, ох почуяла, у актеров на такие дела нюх как у охотничьей собаки!
«Еще зарежет, – в испуге подумала Лола, – или отравит…»
К счастью, объявили перерыв, и Лола вспомнила о своем задании.
– Тут кофе пьют? – спросила она Лену Потехину, и та провела ее в уголок, где стояли кофейный автомат и два столика. Столики были уставлены чашками, за ними сидели по двое на стульях. Актеры пили кофе, что-то жевали, разговаривали, только курильщиков выгоняли на лестницу. Лола наклеила на лицо дежурную улыбку, и тут же к ней подскочил актер, который вчера играл в «Каменном госте» Дона Карлоса. Парень что-то говорил и тянул ее к ближайшему столику. В жизни он выглядел не хуже, чем на сцене, – здоровый, волосы пышные, улыбка хорошая. В другое время Лола с удовольствием бы с ним пообщалась в неформальной обстановке, но сейчас у нее было задание.
И очень кстати в кофейный уголок заглянул какой-то лохматый тип и заорал:
– Николай! Где Николай? Его на месте нету!
– Да тут он я! – Николай высунулся с лестницы и метким броском бросил в урну недокуренную сигарету.
По экономным движениям и пластике Лола узнала осветителя, хоть и не видела раньше его лицо. Тип крикнул что-то про плохо закрепленную стойку и исчез.
– Сейчас иду! – сказал Николай и подошел к кофейному автомату.
Лола кинулась туда же. Ей обязательно нужно было посмотреть правое запястье осветителя, именно там у Скорпиона была татуировка.
– Можно мне стаканчик? – спросила Лола, когда коричневая жидкость уже лилась из автомата.
– Кофе не водка – много не выпьешь! – хохотнул Николай, но протянул ей полный стакан.
Лола обворожительно улыбнулась, взяла стаканчик из рук Николая, но тут же вскрикнула: «Ой, какой горячий!» – и вылила кофе на рукав пиджака Николая. Со стороны казалось, что растяпа просто не удержала стакан – у девки руки-крюки оказались, даром что с виду хорошенькая.
Николай поморщился, но Лола так искренне огорчилась, что он не стал ругаться.
– Ах, как нехорошо! – расстроилась Лола и попыталась оттереть пятно от кофе.
На самом деле она задрала рукав, чтобы рассмотреть запястье осветителя. Но маневр не удался, потому что под пиджаком у Николая была надета синяя водолазка и манжет ее плотно охватывал запястье. Не могла же Лола раздевать осветителя при людях!
Николая снова позвали, и он ушел, а Лолу перехватил режиссер Виталий Сергеевич. Он сказал, что вполне ею доволен в роли Мери и что завтра она должна выйти на сцену в пьесе Островского в роли горничной. Конечно, роль маленькая, что называется, «Кушать подано!», но это только пока, а буквально на днях он Лоле что-нибудь подберет поприличнее.
– А вы, дорогая, пока осмотритесь, привыкайте к нашему коллективу! – С этими словами Виталий Сергеевич дружески похлопал Лолу по плечу и удалился.
Лола скорчила ему вслед зверскую рожу, потому что не могла понять, что означает это похлопывание и такое ли оно дружеское на самом деле. И перехватила взгляд толстухи Тороповой. Она жутко злилась на Лолу из-за того, что ее двоюродную сестру Таню Семенчук в театр не взяли. И то сказать, сама Торопова хоть и полновата была не в меру, но могла сгодиться на характерные роли, сестрицу же ее можно было охарактеризовать словами из старой песенки: «Моя красавица мне очень нравится походкой нежною, как у слона…» Кроме этого, Господь наградил ее ослиным голосом и лошадиным ржанием вместо смеха, и к тому же при рождении медведь наступил ей на ухо, так что театр не сильно выиграл бы от такого приобретения. Однако родня есть родня, и Торопова возненавидела Лолу всеми фибрами души.
